Галина выглянула в окно.
- Лёня!
Пятилетний, белокурый мальчуган, игравший с другими ребятишками во дворе, задрал голову, и вопрошающе посмотрел на окно, из которого его звала мать.
- Домой собираешься?
- Не, рано ещё…
- Смотри, а то бананов не останется, тётя Люба принесла.
- Бананы? – мальчик раздумывающее помедлил, - А много?
- Штук шесть. Половину уже съели…
Оценив положение вокруг, Лёня вновь задрал голову:
-Иду.
Галина вернулась в комнату. Люба и Лера, её соседки и подруги скучающе играли в дурачка. Что-то вещал телевизор, но на него никто не обращал внимания. Галина опустилась в кресло, напротив играющих.
- По ящику вечером есть что? – поинтересовалась Люба, дама лет тридцати пяти, от болезни сильно располневшая за последние два года, что стало причиной некоторой замкнутости в общении с малознакомыми и коллегами.
-Боевик, - кивнула Галина, - После новостей. С Сигалом, кажется…
-Хорошо дерётся, - усмехнулась Лера, по общим меркам кричащей внешности женщина с длинными, стройными ногами, высокой грудью, и по-девичьи узкой талией. Кроме природной красоты Лера обладала гибким интеллектом, обширной эрудицией, цепкой памятью, и тонким чувством юмора, - На жене тренировался. Она у него вместо груши.
- Кому что, - пожала плечами Галина, втайне испытывая гордость за своего Колю, убеждённого трезвенника и работягу, вечно отправляемого в командировки по сверхважным для фирмы делам. Коля звонил домой каждый вечер, и было видно, что бесконечные поездки ему надоели, и он сильно скучает по семье. Приезжая домой, Коля чохом переделывал все связанные с хозяйством и домом дела, и целиком отдавался любимой жене, и неугомонному озорнику – сыну.
Единственным огорчением Гали была болезнь матери. С ещё вовсе не старой Верой Ивановной месяц назад случился инсульт, И теперь она, парализованная, лежала в одной из больниц города.
Люба и Лера, потерпевшие неудачу в браке, в обсуждение тем семьи старались не углубляться. Лера, очень разборчивая в связях, ища в мужчинах хотя бы подобие идеала, так и пребывала в гордом одиночестве.
Люба, второй год, словно под микроскопом разглядывая достоинства и недостатки Славика, несколько месяцев назад сделавшего ей предложение руки и сердца, по одной ей известной причине замуж также не спешила. Не дав однозначного ответа Славику, и, поставив его тем самым в непонятное и неприятное положение, Люба решила подождать, хотя чего следовало ждать, и каким может быть итог этого выжидания, молчаливая и угрюмая Люба не говорила никому.
Шумно хлопнув входной дверью, и столь же не тихо сняв кроссовки, в комнату влетел Лёня.
- Здрасте! – крикнул он Любе и Лере, - Где мои бананы?
- Обнаглел! – возмутилась Галина.
- Иди ко мне, мой маленький, - сердобольная к Лёне Люба протянула к мальчику руки, - Пока я здесь, можно и понаглеть.
- Имей совесть! – укорила её Галя, - Совсем избаловала! Без чупа-чупса за стол не затянешь!
- Чупа-чупс, - рассудительно сказала Люба, - Это не тонна шоколада, им больно не избалуешь.
- Когда я вырасту, - дружелюбно выпалил Лёня, - Я куплю тонну шоколада, и мы вместе её съедим!
- Обязательно, - вполне серьёзно согласилась Люба, - А с мамой и тёть Лерой поделимся?
- Нет! – так же радостно заявил малец, - Маме пусть папа шоколад покупает, а тёть Лера его не любит!
- Кого? – делано, удивилась Люба, - Папу?
- Не! Шоколад! А я бутылку нашёл!
- Подбираешь всякую гадость, - поморщилась Галина.
Лёня залез в карман джинсов, и извлёк маленький, сплюснутый с обоих сторон землистого цвета сосуд.
- Красивая, да?
- Выбрось! И без неё хлама хватает!
- Дай-ка, Лёнь, - отличавшаяся ещё и наблюдательностью Лера, взяла предмет в руку, - Странная бутылка… Фарфор, кажется…
- Мам, - доверив находку в более чем надёжные руки, Лёня на время потерял к ней интерес, - Я к Серёге пойду, в «денди» поиграю…
Заручившись согласительным кивком матери, и прихватив пару бананов, Лёня убежал. Лера достала носовой платок, и принялась обтирать бутылку начисто.
- Делать тебе нечего, - проворчала Люба, - Ходи давай.
- Галь, - Лера отодвинулась от карт, освобождая место, - Поиграй за меня.
Подивившись увлечённости Леры, Галя продолжила игру.
- Ни разу таких не видела, - разглядывая сосуд, произнесла Лера, - Где он её нашёл?.. Гляньте, пробка! Не грязь, пробка!.. Запаяна чем-то… И печать стоит… Арабское что-то… Галка неси нож.
- Далась тебе эта бутылка. – воодушевившись появлением козырей, только что поднятых с колоды, Галина не желала прерывать игру.
- Я сама схожу, - не обиделась Лера.
Появился нож. Наполовину отодрав припай, похожий на сургуч, Лера взялась за пробку.
- Сейчас появится джин, - деловито предположила Люба, - И начнёт исполнять желания. Ты, Лер, что закажешь? Супермена?.. Что ты там пыхтишь?
- Не могу открыть, - пожаловалась Лера, - Ну-ка, ты поздоровей, попробуй.
Вздохнув, бутылкой занялась Люба. Её усилия привели к тому, что от бутылки отошло всё сургучевидное покрытие, и пробка вышла, но лишь наполовину. В руках Любы сосуд не хотел сдаваться на большее.
- Эх вы, - засмеялась Галина, - Умницы! Штопором надо, влёгкую откроем!
Место ножа занял штопор.
- Внимание, - Галина обвела взглядом подруг, - Готовьте желания…
Громкий, резкий хлопок отбросил её в угол комнаты, под подставку для телевизора. Любу и Леру, сидевших на диване, никуда не отбросило, но с какой силой их прижало к дивану можно было судить по тому, как сам диван, и вся остальная мебель в комнате от невесть откуда появившейся волны сместилась с места сантиметров на пять, а то и десять. В серванте загремел хрусталь.
Люстра закачалась, как при землетрясении. Журналы, лежавшие на столе, были сброшены на пол. Из бутылки, так же оказавшейся на полу, повалил густой, белый дым. Первой пришла в себя Лера. Она бросилась к Галине, делавшей попытки выбраться из-под подставки, и державшейся за голову.
- Жива?
- Вроде… Что это?
Комнату заволакивал плотный туман. Любу, по-прежнему, сидевшую на диване, уже почти не было видно. Лера кинулась к балкону.
- Галка! – на ходу крикнула она поднимающейся Галине, - Открой все окна и двери!
Открыв настежь все существующие в квартире двери и окна, подруги поспешили к Любе, оказавшейся в обмороке. Отсутствие сквозняка, и плотная дымовая завеса не помешали им вынести стокилограммовую Любу на балкон, и уложить её на топчан.
- Неси нашатырь, - тяжело дыша, сказала Лера, - Попробуем без «Скорой»…
Галя кивнула и исчезла в дыму комнаты. Через минуту она появилась с пузырьком и комочком ваты.
Люба сморщила нос, открыла глаза и помотала головой.
- Слава Богу! – выдохнула Галина, - Как ты?
- Н-не знаю, - с трудом выговаривая, произнесла Люба, - Это… взрыв, да?
Лера повернулась в сторону комнаты.
- Был бы взрыв, нас бы убило…
В этот момент, из почти осязаемой белизны, царящей в комнате, послышался бархатистый баритон:
- Бисмиллохир Рахмонир Рахим! Благословенно имя Аллаха и деяния его!..
Галина вздрогнула. Покосясь на неё, Лера медленно нагнулась и достала молоток, всегда лежавший под топчаном. На лице Любы появилось испуганное выражение.
- Спокуха, бабы, - прошептала Лера, обхватив рукоять молотка двумя руками. Галина потянулась за лыжной палкой. Из прихожей наконец-то подул слабый ветерок. Клубясь и вырисовывая в воздухе фантастические фигуры, туман в комнате поредел. Выдохнув, как мужик перед приёмом стопки, Лера вошла первой. За ней, держа наготове палку, последовала Галина.
Вопреки их ожиданиям увидеть вора в маске и с фомкой, рядом с диваном стоял мужчина не совсем обычной внешности.
Голову его покрывала атласная зелёная чалма. Одет он был в длинный, много ниже колен, чёрный, восточного типа халат, под которым просматривалась белоснежная рубашка. Ноги украшали узконосые кожаные сапоги. На лице ладно сидела небольшая, но густая, ухоженная борода. В полуприкрытых, серо-зелёных глазах угадывались достоинства и ум.
Держа молоток наготове, Лера направилась к выходу из комнаты. Незнакомец прикоснулся правой рукой к груди и деликатно наклонил голову:
- Добрый день. Прошу прощения, если напугал…
- Стой, где стоишь, - негромко, но веско сказала Лера, - Галка, звони в ментовку, я его не выпущу…
- Не следует меня опасаться, - произнёс азиат, ничуть не испугавшись Лериной решительности, - Я беззлобен и миролюбив.
- Сядь, - приказала Лера, так же негромко.
Незнакомец оглянулся на кресло, стоящее позади него и степенно сел.
- Быстро говори, кто ты, откуда и как сюда попал. Галка… подожди с ментовкой.
Азиат вновь склонил голову и представился:
- Меня зовут Гиясадун Абуль Фатх ибн Ибрахим Омар Хайям, можно просто Омар. Родился в тысяча сорок восьмом году. Умер, как человек в тысяча сто тридцать первом. С того же года – джин средней силы. Появился я, если это интересно, из этого сосуда, Омар указал взглядом на лежащую на полу бутылку.
- Не может быть! – прошептала ошарашенная Галина.
- Увы, - пожал плечами Омар, - С желаниями можете не спешить, время есть. Советую всё обстоятельно обдумать. На трое суток я в вашем распоряжении.
Выражение лица Омара было настолько безучастно-спокойным, что подозрительность Леры стала понемногу притупляться.
- Омар? Омар Хайям? – спросила она, что-то вспомнив, - Уж не тот ли Хайям…
- Тот самый, - даже не взглянув в её сторону подтвердил Омар, - почти всё, что про меня написано – правда. С момента смерти и по сегодняшний день – джин, исполнитель желаний.
- Люба! – позвала Лера, - Будь добра, сбегай ко мне! С левой стороны, на средней полке «Сказание об Омаре Хайяме» Там его портрет…
- Когда его писали, мне было тридцать два, - с грустью промолвил Омар, - История оказалась благороднее людей.
- Но Хайям давно умер!
- Умер, - уныло согласился азиат, - Умер, как человек. После смерти появился, как джин. Не стоит углубляться, эта философия слишком тонка, для досужного размышления.
Не видя особой опасности, в комнату вошла Люба. По-прежнему бледная, она посмотрела на Леру:
- Так мне сходить?
- Сходи. И… прихвати на кухне сигареты.
Воздавая должное самообладанию Леры, Люба и Галя без колебаний отдали право лидерства в данной ситуации Лере.
Люба ушла. Опустив молоток, Лера обратилась к Гале:
- Присмотри, чтоб никто, кроме Любки не вошёл, - затем повернулась к Омару:
- Значит, ты… ты говоришь, что появился из бутылки и что ты джин. Я правильно поняла?
- Истинно так.
- И ты можешь исполнять желания?
- Могу, но не советую торопиться с загадыванием
- А вот… Ну… Сделать что-то для себя, не для других, ты можешь?
- Уточни, о, достойнейшая, что я должен сделать для себя?
- Да хотя бы… переодеться? Или слабо?
- Во что бы ты сама меня одела, о, прекраснейшая из привередливейших?
Лера указала молотком на журнал, лежавший рядом с ногой Омара.
- Вон, подними и открой. Я покажу.
Омар свесил руку с подлокотника кресла, и раскрыл ладонь. Журнал приподнялся и без видимого воздействия извне переместился в руку азиата. Увидев это, Галина громко ойкнула и прикрыла рот тыльной стороной ладони. Омар раскрыл журнал так, чтоб содержимое его было видно женщинам. Слегка прищурившись, Лера принялась рассматривать фотографии моделей.
- Нет… Это тоже не пойдёт… Перелистни.
Омар молча перевернул страницу.
- Это… Нет, слишком броско… Это… Мрачновато… Вот! Видишь этот бежевый костюм?
- Вижу.
Одевай его, если ты джин.
Омар поднялся, как в молитве намаза выставил руки перед собой и что-то тихо произнёс. У ног его, создав небольшое облачко дыма, что-то вспыхнуло. Облачко быстро поднялось по Омаровой фигурке, оставляя за собой костюм, указанный Лерой. Из прежнего одеяния осталась лишь чалма, но она странным образом очень удачно сочеталась с костюмом.
- С твоего позволения, о, милосерднейшая, чалму я оставлю. В ней я чувствую себя комфортнее.
- Ладно, - «милосердно» разрешила Лера, - Что ты ещё умеешь?
- Лер, - дотронулась до неё Галя, - Что происходит?
- Разберёмся… Так, что ещё ты можешь?
- В созидательном плане – всё, кроме изменения прошлого и воскрешения мёртвых.
- А не мог бы ты… вот так же быстро и просто исчезнуть, но потом… по нашей просьбе появиться? Мне надо поговорить с подругами…
- Это возможно. Когда буду нужен – позови и я появлюсь.
Омар закрыл глаза и исчез. Галина восхищённо посмотрела на Леру:
- Ну ты даёшь!...
Лера подошла к креслу, но, передумав садиться, повернулась к Гале:
- Ты… Это… Не говори никому. Всё равно не поверят…
- Сама-то веришь?
- Не знаю… Но мы ведь не спим, верно?
- Тоже не знаю… Что теперь?
- Ты о чём?
- Ну с этим… С джином что делать?
Лера поджала губы:
- Понятия не имею…
В дверь постучали. Открыла Галина.
- Вот, - в комнату вошла Люба и протянула книгу Лере, - Сличай. Сигарет я не нашла.
Лера полистала книгу, нашла портрет Хайяма и всё же присев, устремила внимание на него.
- Похож… Как две капли…
- А он что, ушёл? – поинтересовалась Люба, заинтригованная появлением необычного гостя.
- Исчез, - уточнила Галина, - До востребования.
- Это как? – не поняла Люба.
- Появится, когда попросим.
Убедившись, что перед ними действительно был человек, изображённый на портрете, Лера закрыла книгу:
- Ну, какие будут предложения?
Люба и Галя растеряно переглянулись и промолчали.
- Ясно, - также немного помолчав, сказала Лера, - В таком случае, если вы не против, рулить буду я.
- Рули, чего уж там, - пробубнила Люба.
Как бы поддерживая её, Галя кивнула.
- Значит, - взялась за рассуждения Лера, - Будем исходить из того, что имеем. Что у нас есть? У нас есть… Малопонятный визит странного субъекта, утверждающего, что он джин, что его зовут Омар Хайям и что он может исполнять желания. Кое-что мы, кстати, уже видели, - при последних словах Лера посмотрела на Галю.
- Такое даже в цирке не увидишь, - подтвердила Галина и, опережая Любин вопрос, пообещала, - Тебе, Любаш, тоже доведётся.
- Так вот, - продолжила Лера, - Больше о нём мы ничего не знаем, это если не считать некоторых данных об Омаре Хайяме, как о человеке. Далее. Что мы можем? Мы можем проверить, действительно ли он имеет какое-нибудь отношение к тому Хайяму, который когда-то жил...
- Проверить? – спросила Люба, - Как?
- Информация. Я кое-что помню и ещё освежу на всякий случай. Не всё, конечно, правда, но не будут же писатели врать на каждом шагу…
- У меня тоже есть книга про него, - вставила Галина, - «Заклинатель змей» и «Башня молчания». Две в одной. Колюня раньше зачитывался.
- Пригодится, - одобрила Лера, - Заберу, когда буду уходить… Так, дальше… Что нам нужно? Нам нужно убедиться в том, что он не опасен. Это самое главное…
- Не похож он на злыдня, - усомнилась Галина, - Обходительный, уступчивый… Прекраснейшей тебя назвал…
- Слова! – фыркнула Лера, однако это определение приятно пощекотало её самолюбие, чего, впрочем, ни Галя, ни Люба не заметили, - Это слова, кто знает, что у него в голове? Устроим ему экзамен, по всем статьям. Если он хоть в чём-то проколется – избавляемся от него…
- Погоди ты избавляться, - перебила Галина, - Это всегда успеем. Ты же видела, какой он сговорчивый. Такого и обидеть не трудно…
- И что ты предлагаешь? Верить всему, что он говорил?
- Девки, - подала голос Люба, - А вдруг он и правда джин?
- Сделаем так, - попыталась подвести итог Лера, - Во-первых, никому ничего не говорим. Во-вторых, в голову ничего не берём и близко к сердцу не принимаем. В-третьих, завтра просмотрим его со всех сторон.
- Как просмотрим? – спросила туговатая на быстрое соображение Люба.
- Как на рентгене, - подсказала Галина
- … и решим, как поступить, - заключила Лера, - Есть возражения?
- Тебе бы следователем работать, - усмехнулась Галина, - Или законодателем. Сейчас-то что делать будем?
- Да, - тоже засобиралась Люба, - Мне ещё уроки у Наташки проверять…
Подруги разошлись, думая каждая о своём…. На следующий день, в пять вечера, как и было установлено, женщины собрались снова. Лера была вооружена всё той же решительностью и двумя книгами о Хайяме. Галя и Люба, не зная что делать и говорить, молчали. Лёня играл на улице.
Рассевшись кому где удобнее, подруги подготовили себя к материализации джина. Сделав глубокий вдох, Лера авторитетно произнесла:
- Я хочу тебя видеть, появись.
Долго ждать не пришлось. В пустующем кресле, стоящем напротив дивана с Любой и Галиной, возникла фигура азиата. По-прежнему невозмутимый, он вежливо склонил голову:
- Мир вам, близким вашим и дому вашему, да пребудет в нём изобилие и благодать.
- Спасибо, - поблагодарила Лера, - Итак, ты говоришь, что когда-то был Омаром Хайямом?
- Говорил, - вновь кивнул Омар, - И могу повторить.
- Когда ты родился?
- Восемнадцатого мая, тысяча сорок восьмого года, на восходе солнца.
- Чем занимался твой отец?
- Шил палатки. Отсюда прозвище – Хайям. В переводе с …
- Знаю, - перебила Лера, - Сколько у тебя детей?
- Детей, - развёл руками Омар, - Я не оставил, была на то воля Аллаха…
- В каком году тебе чуть не отрубили голову, а затем изгнали?
- В тысяча девяносто втором…
- Кто был твоим покровителем при дворе?
- Визирь Низам Аль Мулк, мир его праху. Благодаря былой дружбе с ним, я остался в живых…
- Кому досталась обсерватория, после смерти Низама?
- Никому, - помрачнел Омар, - Её разграбили сразу после убийства султана Меликшаха.
- Что за календарь ты составил?
- Зачем такой красивой женщине вникать в события, дней давно минувших? – Недоумевающе ответил вопросом Омар
- И правда, Лер, - с укоризной поддержала его Галина, - Тебе-то что до этого календаря? Достала мужика… - затем повернулась к Омару, - Вы чай будете?
- С удовольствием, - улыбнулся азиат, - Приятно, когда тебя воспринимают как простого человека.
- А вы и не отличаетесь от простого человека. Внешность только… не совсем славянская, а так – обычный мужчина. Вам чай со сливками или без? Или… может, вы кушать хотите?
- Нет, спасибо, только чай без сливок.
Галина поднялась и удалилась на кухню. Лера, вновь принялась за допрос:
- Ты мне не ответил.
- Календарь? Метод проб и ошибок. Подробности работы могут оказаться неудобоваримыми для твоего, без сомнения развитого, но, к сожалению несведущего в дебрях астрономии и хронологии ума, хотя, как показало время, мой календарь по точности ни в чём не уступает тому, по которому вы живёте сейчас. Твою недоверчивость, о, розоподобная, я могу разрешить любым другим способом, только, ради Аллаха, не терзай меня воспоминаниями…
- Я вот спросить хотела, - проявила активность Люба, - Вы что на самом деле желания исполняете?
- На самом деле, - ответил Омар, - Вы уже готовы что-то пожелать?
- Нет, - за неё сказала Лера и удивлённо посмотрела на Любу, - Куда это ты торопишься? Мы об этих желаниях вообще ничего не знаем. Ну-ка, - снова обратилась она к Омару, - Рассказывай, что за желания?
- Три любых желания тому, кто открыл бутылку, кроме, как я уже известил, изменения прошлого и воскрешения мёртвых.
- Как в сказке, - усмехнулась Лера и легонько толкнула Любу, - Ты бы чего пожелала?
- Я бы… Так ведь… Мы же вроде втроём её открывали?
- Втроём, - кивнула Лера и повернулась к вошедшей Галине, - Гал, тут вопрос появился. Кому из нас желания загадывать? Бутылку-то мы втроём открывали…
- Что голову ломать? – Галина поставила поднос с чайником и чашками на столик, - Каждой по желанию. Так можно?
- Можно, - согласился Омар.
- Вот и решили, - взялась за чайник Галина, - Кто первый загадывает?
- Я, - неожиданно для всех заявила Люба, сильно покраснев. Лера и Галя напряжённо застыли.
- Слушаю, - без тени юмора произнёс Омар.
- Я… Я хочу… Чтоб мамка Галкина была здоровой…
Брови Галины поползли наверх:
- Любаха, ты чего?..
- Да, - словно вслушавшись в собственные слова, повторила Люба, уже более ровным голосом, - Чтоб была здоровой. Моё желание, что хочу, то и загадываю.
- Похвально желать добра ближнему, - одобрительно отозвался азиат, - Это желание я выполню с радостью.
- Это что же, одной волей ты можешь переплюнуть всю нашу медицину? – с ноткой обиды за науку спросила Лера, - Она второй месяц парализована и не студенты её лечат…
- Не будь такой маловерной, - терпеливо попросил Омар, - Мама Галины уже здорова.
- И это можно проверить? Прямо сейчас?
- Учитывая скорость вашей связи, это вопрос минут. Не стоит никуда спешить… М-м! – с наслаждением протянул Омар, отпив из чашки, - Таким чаем меня не угощал даже сам Меликмах! Где выращен этот сорт?
- В Краснодаре… - Галина, растерявшаяся от Любиного выпада, рассеяно теребила рукав наброшенной на плечи мужниной рубашки, переводя взгляд то на Любу, не отводящую глаз почему-то от двери, то на Леру, задумчиво замолчавшую! Так продолжалось около двух минут.
Тишину прервал телефонный звонок. Едва не споткнувшись о ножку стула, Галина подбежала к аппарату:
- Алё?!
- Галочка! – из трубки послышался взволнованный голос пожилой женщины, - Это ты?...
- Мама! – губы Галины скривились, из глаз обильным потоком хлынули слёзы, - Мама!.. Да, это я… Ты говори, говори, не обращай на меня…
Видя состояние подруги, к телефону подошла Лера:
- Тёть Вер, это вы?
- Я! Слава Богу, мне стало лучше! Я не могу долго говорить, врачи не дают. Вы можете приехать?
- Уже едем! Тёть Вер, вы… Не делайте никаких лишних движений и … ни о чём не переживайте, хорошо? Мы уже едем!
- Жду!
Голос умолк, раздались короткие гудки. Лера вернула трубку на аппарат.
- Так… Любаха, ты оставайся, мало ли чего, а мы с Галкой…
- Ещё чего! – возмутилась Люба, - Останусь я! Думай, что говоришь-то!..
- Прошу прощения, - прервал Омар, - Я могу исчезнуть на время, и вы поедете втроём.
- Или я, - тут он заострил внимание на Лере, - Всё так же вне доверия?
- Ну уж нет! - горячо возразила Галина, успевшая взять себя в руки, - Никуда вы не исчезните! Мы поедем втроём, а вы здесь останетесь, я вам верю… Чего рты разинули, собирайтесь!
Последняя фраза была адресована оторопевшим Лере и Любе.
- У меня… бензина до больницы не хватит, - с сожалением покачала головой Лера, - Забыла заправиться…
- Доберёмся на «тачке», - пренебрежительно отмахнулась Галина.
- Не беспокойтесь, - сказал Омар, наполняя опустевшую чашку, - В твоём автомобиле, о, воплощение подозрительности, достаточно топлива для этого пути…
- Это откуда, интересно? – нахмурилась Лера.
- От меня. Считайте это маленьким подарком. Помимо двух оставшихся желаний.
- Что ж, - развела руками Лера, - Если так…
- Поехали, поехали, - заторопилась Галина, - Вам, Омар, чтоб не скучали, я телек включу. С пультом знаете как управляться?
- Разберусь, - улыбнулся Омар.
Вернулись они часа через три. Омар, при виде их, вошедших, оторвался от телевизора и спросил, обращаясь к радостно-взволнованой Галине:
- Всё ли благополучно?
- Не то слово! Врачи в шоке! Как будто никакого инсульта и не было! Скоро её выпишут. Можно я вас расцелую?
Услышав столь для себя необычное, Омар поднялся с кресла.
- Благодарить ты должна не меня, о, светлейший порыв любящего сердца. Это было желанием твоей подруги.
- Всё равно расцелую, - настояла на своём Галина, подошла к азиату и по-русски, трижды чмокнула его в щёки, чуть повыше бороды. Лера больше не выглядела настороженной, а Люба и вовсе светилась от счастья.
- Вот что, - объявила Галина, выждав, когда все рассядутся, - Это дело отметить надо. У меня коньяк есть…
- А у меня желание! – внезапно преподнесла Лера.
- Серьёзно? – удивилась Галина.
- Ты хорошо всё обдумала? – как будто пытаясь предостеречь подругу от опрометчивого шага, спросила Люба
- Серьёзно всё обдумала, - Лера вопрошающе воззрилась на Омара, - Ты готов?
- Надеюсь, твоё желание, по сути, будет похоже на тебя, о, луноликая. Слушаю.
- Я хочу… Я желаю, чтоб Любаха наша похудела и больше никогда не набирала лишнего веса. Это выполнимо?
На лице Любы проступили капли пота. Трясущейся рукой она потянулась за носовым платком, лежащем на спинке дивана.
- Девки, - почти шёпотом проговорила она, протерев лицо и шею, - Что-то мне дурно…
- Это ненадолго, - поспешил успокоить Омар, - Обещаю как медик. Потерпи, о, бескорыстнейшая, это состояние ещё от силы минут двадцать. Возможно, станет хуже, но клянусь, это быстро пройдёт…
- Что с ней? – встревожилась Галина, увидев появившуюся бледность на лбу Любы.
- Она теряет вес, - пояснил Омар, - Процедура не из приятных… Нужно полотенце и полная ванна тёплой воды..
- Вода-то зачем? – не поняла Лера.
- Смыть пот. Сейчас начнётся…
И действительно, едва Галина вернулась из ванной, Люба не на шутку начала потеть, при этом кожа на всех не прикрытых одеждой участках тела сморщилась и пугающе быстро принялась менять цвет, становясь то бледно-фиолетовой, то ярко-красной, то почти коричневой. Дыхание Любы участилось, но губы растянулись в улыбке:
- Господи, как легко-то делается! Как будто и не я это!
Лера с облегчением выдохнула. Галина заботливо обтёрла продолжавшее потеть Любино лицо.
Кожа Любы, между тем выровнялась в цвете, став нормально-розовой. Морщины и неровности разгладились, придав покрову гладкость и упругость.
- Лерка, - вырвалось у Галины, уставившейся на Любин живот, - Платье…
- Вижу, - негромко ответила Лера, также потрясённая.
Платье Любы, до этого, почти вплотную облегавшее нездорово раздавшуюся фигуру, теперь покрывало её, заметно похудевшую, бесформенным мешком. Выступали лишь груди и бёдра. Словно не веря себе, Люба положила руку на свой плоский живот.
- Фантастика, - пробормотала Лера, - Это просто фантастика.. Ты… встать можешь?
- Попробую.
Поддерживаемая Галиной, Люба встала. Омар отошёл в сторону. Лера прикоснулась к Любиному платью:
- Насквозь… Айда в ванную… Или… Веди её, Гал, а я к себе на минутку.
- Ладно.
Обняв за плечи, Галина повела Любу в ванную.
- Сто лет себя такой не видела! – излучающая восторг Люба ещё раз заглянула в трюмо. Роскошное вечернее платье, принесенное Лерой, выгодно подчёркивало изгибы и формы её заново обретённой фигуры.
- Теперь держись, Славик! – усмехнулась Лера, - Наступила новая эра в твоей жизни…
- В чьей? – не отрываясь от своего отражения, спросила Люба, - В моей?
- Не, в Славкиной. Такой он тебе и шагу не даст ступить.
- Почему?
- Есть, понимаешь ли, такой транспорт - мужские руки. Пора освоить. У него, кстати, с сердцем как?
- В смысле?
- Не больное оно у него? А то, знаешь, от такой перемены… И не только у него…
- Лер, - Люба подошла к подруге, обняла её и крепко прижала к себе, - Какая ты у нас всё-таки добрая. Посмотреть – льдина льдиной, а душа у тебя…
- Да ну тебя! – смутилась Лера, - Скажешь тоже! Это ты вон тому, с бородой, спасибо скажи. Я что ли тебя сдула?..
Омар повернул голову в сторону вошедшей из другой комнаты Любы. Следом за ней появились Лера и Галина. Глаза азиата загорелись восхищением:
- Ты прекрасна! Не знаю, с каким цветком можно сравнить твою красоту! По-моему он ещё не вырос…
Люба, улыбаясь, приблизилась к Омару почти вплотную и положила руки ему на плечи:
- Омар… Я почему-то сразу в вас поверила… Вы и Лера… Вы ведь… Не только тело мне вернули… Вы душу мне вылечили… Как благодарить вас?
Азиат снял руку Любы со своего плеча и нежно прикоснулся к ней губами.
- Лучшая награда мне – видеть этот блеск в твоих глазах, о, чудная из чудных! Больше мне ничего не нужно…
- Хорош любезничать, - вмешалась Галина, - Коньяк стынет. Лер, тащи шоколад, он в холодильнике, рядом с…
- Если позволите, - прервал её Омар, - Угощать буду я.
- Почему нет? – невинно поддержала Лера и шутливо добавила, - За счёт фирмы?
- Разумеется…
Омар сделал несколько лёгких пасов руками в направлении столика. Журналы, лежавшие на нём, сами собой сложились в стопку и отодвинулись на край. На образовавшейся свободной поверхности из ниоткуда появился расписанный изящным узором небольшой кувшин. Рядом с ним материализовались четыре пиалы, украшенные под стать кувшину и огромное восточное блюдо, стройной пирамидой на котором возвышались всевозможные фрукты. Не удовлетворившись картиной, Омар произвёл ещё один жест. Журналы переместились на книжную полку и по краям стола возникли две половины нереально большой, бухарской дыни. По воздуху разнёсся аппетитный аромат.
- Прошу, - пригласил Омар, - Никогда не пил коньяка, но уверен, ширазское вино ничуть не хуже…
- Омар, - Лера взяла с подноса золотистое яблоко, - Я вот спросить хотела… Вас… Ну, таких, как ты много?
- Джинов? Точно не знаю, но, думаю, не очень.
- И что с вами происходит потом?
-Когда «потом»?
- После того, как вы исполняете все желания.
- Бессознательное состояние. Что-то похожее на глубокий сон без сновидений.
- Это скучно, - поморщилась слегка опьяневшая от выпитого Галина, - Спать десятилетия подряд и просыпаться всегда не в своей тарелке…
- Не в своём времени, - поправил её Омар, - Да, это малоинтересно.
- А вот что, если третьего желания вообще не загадывать? Ты так и останешься здесь? Не можешь же ты уйти, не выполнив миссию, - предположила Лера и, спохватившись, виновато посмотрела на Галину, - Я только спросила, Гал, желание за тобой.
- Оставь! – махнула рукой Галина, - Мне и желать-то нечего.
По губам Омара пробежала грустная усмешка:
- В текущем времени джин реален и дееспособен три дня. Потом, независимо от того, исполнились желания, или нет, джин исчезает.
- Жаль, - печаль пролетела и по лицу Леры, - Хотела ещё кое о чём спросить… Значит есть всего один день…
- Что?! – как будто очнувшись от сна, спросила Галя, - Ещё всего день?
- Увы! – с сожалением ответил Омар, - Осталось только твоё желание.
Галина сосредоточено потёрла виски пальцами.
- Тогда… Тогда я его прямо сейчас и загадаю.
- Будет исполнено в точности, - пообещал Омар, - Как и желания твоих подруг.
- Я… Пусть… Ты, Лерка, молчи… Я хочу, чтоб рядом с Леркой всегда был человек… рядом с которым она сама хотела бы быть всегда.
Лера испугано округлила глаза и прикрыла рот тыльной стороной ладони. Омар, сидящий напротив, вздрогнул. С потолка, прямо из железобетонного перекрытия в грудь Омара ударила зигзагообразная, жёлтая молния. Охнув, азиат бесчувственно обмяк в кресле.
Первой опомнилась Лера. Вскочив, она бросилась к Омару и стала трясти его за плечи. Люба и Галя тоже повскакивали.
Лицо Леры исказила гримаса боли. Она обхватила голову азиата ладонями.
- Только не это!.. – голос её срывался, губы дрожали, - Эй, открой глаза, слышишь? Открывай глаза!.. Это нечестно!..
Затем, видя бесплодность своего отчаяния, припала головой к груди Омара и разрыдалась.
- Галь, - окончательно сбитая с толку Люба дотронулась до плеча Галины, - Это что? Ты что сделала-то?
Не менее растерянная Галина непонимающе покачала головой:
- Ты же сама всё видела… Вроде добра хотела…
Лера вдруг притихла, не отрываясь от Омаровой Груди. Прошло секунд пять.
- Он… дышит… И сердце бьётся… Тук… Тук… Бабы! – размазывая по щеке потёкшую с ресниц тушь, повернулась она к подругам, - Нашатырь и валерианку! Скорее!
Появились медикаменты.
- Ну? – Лера вновь обратилась к Омару, водя у него под носом ватку, смоченную в нашатыре, - Где ты?..
Азиат порывисто чихнул и медленно открыл глаза.
- Что случилось? Что со мной?
- Выпей, - Лера поднесла к его бороде стакан, в котором Галина развела валериану.
Сделав несколько глотков, Омар раскрыл глаза ещё шире:
- Сердце… У меня бьётся сердце… У джинов нет сердец… Что происходит? Я что… уже не джин?
- Не знаю, - Лера осторожно, словно боясь, прикоснулась к его губам, - Честное слово, не знаю…
- А-а! – протянула Галина, до которой наконец-то дошла суть произошедшего, - Кажется я знаю!
_ Говори, - затормошила её Люба.
- Что говорить? Моё желание исполнилось! Напряги мозги, Любаха!
- Не поняла, - как это часто с ней бывало, не сразу сообразила Люба.
- Посмотри на них. Ну?
- Ба-а! - дошло и до Любы, - Вот в чём фишка!..
- Что у нас в кувшине?
Люба подняла сосуд, едва не расплескав на себя содержимое.
- Полный, как и не пили…
- Наливай на двоих.
- Почему на двоих?
- Им, - Галина указала на Омара и Леру, не сводящих глаз друг с друга, - Не до нас… © Александр Веселков 1 aka Йобр
|
