Так я попала в банк, который, как в последствии оказалось, принадлежал небезызвестному бизнесмену Анзору Кикилашвили. Банк в 95-м усиленно раскручивал по городу пункты обмена валюты, и меня посадили кассиром в новый обменник, который открылся в «Интуристе».
Пользуясь служебным положением, хочу вам рассказать о некоторых замечательных людях, с которыми я столкнулась, работая в гостинице.
Итак:...

Аня.

Однажды у нас работала девушка Аня. Такая вся из себя блондиночка с растопыренными ресничками, пухлыми розовыми губками и пергидролевым каре. И как-то в общем разговоре Аня, культурно запивая бутерброд с колбасой коньяком(!), призналась:
-Муж сильно ревнует меня к бывшему (вздох). Совершенно, между прочим, зря (вздох). Мы, конечно, встречаемся и поё.ываемся по старой памяти (смешок), но это ведь не повод для ревности!

Он, в конце концов, мне не первый встречный, а бывший муж! Практически родной человек!

-Кто тебе родной человек?- поперхнулась наивная девушка.
-Как кто? Бывший муж, конечно!
-А как же нынешний?
-Нынешнего я люблю. А с бывшим по старой памяти поё.бываюсь. Чтоб не терять сноровки.

Мораль: разводясь, на всякий случай сохраняй тёплые отношения с бывшими мужьями. Береги сноровку.

Наташа.

Однажды у нас работала девушка Наташа и мы очень хорошо в этот период кушали.

Если кто помнит, напротив "Интуриста", прямо через Тверскую, в 95-м открыли фирменный магазин «Данон». Москвичи ходили туда целыми семьями, но ничего не покупали, потому что йогурты стоили чуть ли не по десять долларов за штуку, при том, что средняя зарплата по Москве едва дотягивала до ста долларов.

А слева от нас, в Газетном переулке, открыли «Макдоналдс». И если раньше мы обедали в Интуристовской столовой, то с Наташиным приходом мы каждый день стали есть много-много йогуртов и много-много гамбургеров. Хотите знать, как это мы умудрялись так хорошо питаться при окладе пятьдесят долларов минус недостачи?
Объясняю.

В те смутные годы в «Интуристе» верховодила так называемая чеченская мафия. Периодически в гостиницу приезжали целые тейпы, пятьдесят-семьдесят грозных мужчин в папахах и других душевынимающих головных уборах. Они заселялись на какой-нибудь один этаж и потом ходили стаями по гостинице, распугивая иностранных туристов своим диковинным видом.
А у Наташи был шестой размер груди, и она всячески подчёркивала её пышность разными кружевными вырезами. И грозные чеченские мужчины водили к окошку обменника своих желторотых сыновей – полюбоваться на Наташино декольте, потому что «ты мужчина, и всё в этой жизни должен увидеть»! И в знак благодарности оставляли в окошке щедрые подношения в виде упаковок йогуртов Данон, гамбургеров и картошки фри.

Наташа с хохотом принимала дары и подкладывала декольте на лоточек, который выдвигался туда-сюда, чтобы передавать деньги. А однажды она позволила одному мальчику подержаться за свою грудь. Мальчик потом уходил от неё боком и даже вприсядку, и Наташа задумчиво произнесла, глядя ему вслед: "небось кончил".

Это был самый сытый период нашей Интуристовской эпопеи, но он, к сожалению, быстро закончился. В какой-то момент Наташиному мужу надоело такое всеобщее обожание его жены, и он настояла на том, чтобы она уволилась.
И питаться мы обратно стали в столовой. Гороховым супчиком и винегретом. По талончикам.

Мораль: Наташа, если вдруг ты меня сейчас читаешь! Откликнись, милая, я до сих пор тебя нежно люблю. И не потому, что мне есть нечего. Просто за жизнь поговорить охота.

О.Ф.

Однажды наша любимая начальница О. Ф. напилась до такого состояния, что прорвалась через охрану Кобзона, и ущипнула его за бок. В другой раз она снова прорвала кольцо его охраны, но рядом с Кобзоном гарцевал молодой и ещё не шибко раскрученный Юдашкин, и он самоотверженно подставил свой бок под ногти О.Ф.
Если кому удивительно, откуда так много богемы в нашей трудовой жизни – объясняю. У Кобзона на последнем этаже «Интуриста» находился офис. И к нему часто приходили разные люди – просить денег.

А однажды О.Ф., будучи обратно сильно подшофе, нацелилась вырвать ребро какому-то важному чеченскому авторитету. Но охрана авторитета мигом скрутила нашу начальницу, и доставила её в обменник. По дороге О.Ф. всяко вырывалась и исцарапала вдоль и поперёк всех охранников. Но они были истинными джентльменами, и не стали в ответ царапать О.Ф.

Наивной девушке, понаехавшей в Москву из маленькой горной республики, было в диковину наблюдать пьяную женщину. Она сильно переживала за свою начальницу, и сопровождала её по всему «Интуристу». Дело в том, что в гостиницу зачастил новоиспечённый мэр Лужков, и девушка не хотела, чтобы О.Ф. и его ущапнула за какое-нибудь место. О.Ф. пьяно отбрыкивалась и называла девушку «от.бись, у.бище». Охрана Лужкова мрачно наблюдала эту душераздирающую картину, но ни на секунду не расслаблялась – слава о выходках О.Ф. дошла до самых высших эшелонов власти.

А вообще, когда О.Ф. напивалась, она оставалась в обменнике на сутки и всю ночь на автопилоте меняла валюту. Туда и обратно. И что удивительно – ни разу не просчиталась!

Мораль: женский алкоголизм, хоть и неизлечим, но на операции по обмену валюты не влияет.

Жрица любви.

Однажды к обменнику подошла жрица любви в изрядно потрёпанном макияже, просунула в окошко купюру в сто долларов, и попросила разменять по пятьдесят.
-А то минет стоит пятьдесят долларов, а у меня сдачи нет,- доверчиво объяснила она.
У наивной девушки, понаехавшей в Москву из маленькой горной республики, чуть удар не случился.
-Эвона как,- лихорадочно соображала она, разменивая сто по пятьдесят,- она этими руками делала минет, а теперь этими же руками передала мне купюру. Я не заболею сифилисом?

Мораль: нет слов, одно мычание.

Ограбление.

Однажды в обменном пункте случилось ограбление. Грабили, как вы понимаете, наивную девушку, понаехавшую в Москву из маленькой горной республики. И так удачно всё сложилась, что к тому моменту девушка была на втором месяце беременности и жутко мучилась токсикозом.
-Здрасьти, это ограбление,- сказал грабитель и для пущей убедительности просунул в окно пистолет.
-Проходити гости дарахие,- сказала девушка и убрала ногу от двери. Дело в том, что обменник был весь из себя стеклянный, нарядный, но совершенно шаткий. Некоторые стеклянные витрины подпирались сейфом и счётной машинкой, чтобы не вваливаться внутрь, а дверь держалась исключительно благодаря длинной ноге наивной девушки, понаехавшей в Москву из маленькой горной республики.

Грабитель тут же ворвался в обменник и принялся шуровать в сейфах.
-Ну я пошла?- спросила девушка.
-Идите,- смилостивился грабитель.

И наивная девушка, понаехавшая в Москву из маленькой горной республики, взяла свою куртку и пошла шагом от бедра в сторону лифтов, где незамедлительно была положена попрятавшейся охраной сначала мордой об пол, а потом, когда охрана разобралась, что это вовсе не грабитель, а работник «Интуриста», затолкнута в лифт и отправлена восвояси на семнадцатый этаж.
С семнадцатого этажа наивная девушка телефонировала в банк и радостно отрапортовала, что вместе с курткой вынесла инкассаторскую сумку, пусть, мол, банк не волнуется, грабителям достанется самая малость. За что была премирована благодарственным письмом и увольнением на четвёртом месяце беременности без выплаты пособия по беременности.

Мораль: хочешь, чтобы у тебя навсегда прошёл токсикоз – дай себя ограбить.

Вот так вот.

(с) greenarine