- Стойте. Стойте. Стойте! – раздражался Петр Степанович. – Две минуты стоять и только двадцать секунд идти. Издевательство какое!

- «Идите!» – приветливо моргнуло зеленым.

Петр Степанович, занятый ментальным брюзжанием, пропустил момент, когда стало можно. Табло ласково моргнуло и выдало бегущую строку:

- «Чего тупим? Зеленей не будет.»

Петр Степанович, очень удивился, но совладал с собой и шагнул на проезжую часть. Табло свистнуло громко и выдало бегущую строку:

- «Быстрей, утырок!»

Петр Степанович оскорбился и назло пошел очень медленно.

- «Геморрой?» – поинтересовалось табло. – «Или от рождения небыстрый такой?»

- Вот гнида! – ругнулся Петр Степанович и пошел быстрее.

- «Стоять!» – сменилась надпись на табло. – «Стойте, то есть.»

- Чего началось сейчас? – вслух возмутился Петр Степанович. – Еще двадцати секунд не прошло.

- «Так надо!» – ответило красным табло. – «Стойте на разделительной линии.»

- Фиг тебе! – гаркнул Петр Степанович и рванул обратно. Под визг тормозов, под яростное бибиканье клаксонов, под мат автолюбителей Петр Степанович добрался до заветного тротуара, вытер пот со лба и победно посмотрел на табло.

- «Ну не олень?» – бежала по табло ярко-красная строчка.

- Это что скрытая камера такая? – осенило Петра Степановича.

- «Ага. И УЗИ вам попутно сделали.» – ехидно отозвалось табло. – «Больно надо кому-то такое убожество снимать.»

- Да что ж за хамство-то такое, а? – кипел Петр Степанович.

- «А с вами, кеглями, по-другому нельзя.» – не унималось табло.

- А не пошло бы ты.. – ругнулся Петр Степанович и шагнул на проезжую часть.

Взвизгнули тормоза, раздалось возмущенное «Куда прешь, каззел?». Петр Степанович закусил губу и упрямо пошел по переходу.

- «Во дурак. Красный же.» – выдало табло. – «Собьют же сейчас.»

- И пусть! – упрямо мотнул головой Петр Степанович и продолжил идти.

Благодаря интеллигентности и вежливости автолюбителей, к середине дороги Петр Степанович узнал много нового о себе, о своих близких, о сексуальных пристрастиях водителей. Грудь жгло обидой, в глазах мигало красным обидное «Приветствуем почетного камикадзе нашего района!», «Не выключайте камер – сейчас вы станете очевидцем», «Куда вы прете, лох суицидный?».

На разделительной полосе Петр Степанович остановился передохнуть от переживаний и победоносно посмотрел на табло.

- «Круто.» - отозвалось табло и добавило: – «Не всякий петух долетит до середины проспекта. А теперь давайте снова ломанемся обратно. Как это принято у жертв ДТП.В метаниях сбиваются придурки.»

- Ага- ага. – закивал многообещающе Петр Степанович. – Сейчас я доберусь до тебя.

Он набрал воздуху и пошел дальше.

- «Не подходи ко мне, псих!» - пробежала строка по табло.

- Сейчас-сейчас! – если бы у Петра Степановича был щит, он бы его сгрыз в секунду от ярости.

- «Петя, давай поговорим как интеллигентные люди?» - выдало табло.

- Куда прешь? – высунулся было из какого-то джипа очередной автолюбитель, но осекся под взглядом Петра Степановича.

- Рыло забил! – рявкнул страшным голосом Петр Степанович. Автолюбитель закричал от ужаса, поднял стекла и попытался сдать назад. В ту же секунду в джип влетел белый опель. Опель отбросило на соседнюю полосу... Дальше Петр Степанович шел под звуки разбивающихся автомобилей, пригибаясь когда над переходом пролетал очередной подброшенный ударом автомобиль и провожая взглядом летящих мотоциклистов.

- Чего творишь-то, беспредельщик? – беспокойно мигало табло.

- Сейчас-сейчас... – рычал Петр Степанович неумолимо приближаясь к бордюру.

- «Люди! Остановите вандала!» - табло светило с такой силой, что на доме напротив эта надпись горела как неоновая вывеска.

- Сейчаааас! – закричал Петр Степанович и подскочил к одной из разбитых машин.

- Не надо! Не надо! Возьмите деньги! Все возьмите! – испугался хозяин автомобиля и попытался убежать на поломанных ногах.

- Молоток в багажнике есть? – обратился к нему Петр Степанович.

- Все заберите, все! – бился в истерике автолюбитель.

Из ноздрей Петра Степановича повалил дым, глаза его загорелись желтым цветом. Он шагнул к искореженной машине, оторвал крышку багажника и достал молоток, разорвав брезентовую сумку с инструментом.

- Я иду к тебе, тварь светодиодная! – закричал он.

От этого крика облетела листва с близлежащих деревьев и посыпались на землю оглушенные птицы.

- «Петенька, ты меня неправильно понял». – выдало табло, переливаясь всеми цветами радуги.

Петр Степанович одним прыжком добрался до табло и начал крушить его молотком.

- «Идите!», «Пожалуйста идите!», «Милый, бесконечно милый, пешеход». – пыталось задобрить табло.

- «И-ите», «-дите», «ите», «те», «е адо, Пет-нька» - табло от ударов теряло ясность изложения, свистело, пикало, хрустело...

- «и», «ай», «э»... «Эхххх» - сокрушенно пикнуло табло и погасло совсем.

- Получил? Получил, тварь?! – закричал Петр Степанович и отбросил молоток. – Будешь знать теперь!

Затем он оглядел разбитые автомобили, послушал стоны раненных и закричал страшно:

- Что?! Покатались?!

Как по команде в обморок упали наряд полиции и санитары, подкрадывающиеся к Петру Степановичу.

- Не злите меня лучше. Не злите! – попустило Петра Степановича. – На работу опоздал из-за вас всех. Сволочи!

И пошел на работу, с ужасом думая о предстоящем объяснении с начальством...

- Да. Да. Еще один. – сказал доложил диспетчер начальнику Управления по организации дорожного движения. – Опять вандализм, да... А я говорил – новые светофоры слишком умны! Люди еще не доросли до такой техники.

Frumich