Солнце, погода тёплая – это фсё хуйня. Я ебаться шол. К Татьяне. К Таньке-Сорок-Палок, если уж быть придельно точным. Хуй знаит атчего погремуха токая, но звучит красиво. Любовь у нас с ней значет. Ну ебёмся мы письками, извиняюсь за выраженье. Я терь после учаги каждый вечерок на поёбочку к ней. Вот и щас - в магаз тока заверну за флакончиком для романтики. Уж больно Танюха любит это дело. Чуть ле ни больше, чем дом два. Без бухла может и не дать себя ебать, какетко ёпт. А с водярой - как за нехуй. Ласковая становица и сасёт. Говорю ж, любофь!

На пути к ларьку я запнулся и чуть не разбил ебло об асфальт. Прямо на тратуаре лежал веласипед. Кама ёбана. У меня раньше тож такой был, пока не спиздили какие-то черти. И пацан мелкий, лет дисяти-двенадцати, на кортачках сидит у велика.

- Ты чо бля тут разложился, мудило? – задал я резонный вапрос.
- Цепь слетела… - чуть не плачет углан.
- У тебя откуда руки-та? – засмиялся я. – из сраки штоль растут? На звёздачку, йопт, накинь цепь блять и педали патихоньку сука паварачивай, само всё оденецца.
- Она парвалаась… аааа…
- От сука! – гляжу, в натуре цепь порвана. – Не ссы, братан, ща ченить замутим

А хуле не помочь-то шкету, думаю? С каждым блять хуйня может случиться. Пацан вроди нормальный. На велосе вон рассекайет. Пока его однакласснеки ёбана в контру режутся по клубам иле пакемонаф сабирают.

- Ладна, пашли хуль. – говорю.
- Куда?
- На барахолку. Паищем тебе цепь. Тя как звать-та?
- Сирёга…
- Григорий. – Пожал его вымазаннуйю солидолом руку. И мы пашли.

На толкучке продавали фсякую шнягу. В аснавном пижженную. От унетазных колец б/у до матациклоф «Йамаха». Походиф по рядам, нашли у адного бамжа то чо надо. Цепь от Камы. Я ахуел скока она стоит. Аж тристо рублей выложить пришлось нах. Ну да ладно, не абламывать жи поцика.

- Аптечка есть? – у Серёги спросил.
- Чо? А нафиг?
- Ну, инструмент блять! Колесо там снять, руль падтинуть…
- Неа… нету…

Пришлось суко ищще и ключи пакупать. Да похуй. Ну чо, проебался целый час я с цепью этой. Гайки все ржавыйе песдец! Пацан рядом стоял, смарел. Ниумеет ведь нихуя. Пусть учится. Батя у него, грит, в реке утанул по пьяни. С матерью щас живёт да с бабкай. Тем более, грех не памочь. «Тёлачек-то жаришь поди?» - падъёбывал я, прикручивая гайки. «Да нет пока ещо, - чесно отвечал рибёнак, - сабирайюсь толька!»

- Держи бля! – я поставил велос на калёса. – Гатово!
- Спасибо! – чуть не уссался от щастья пацан.
- Хуйня блять! Давай удачи! Если надо там чо, ну ебало каму нить сломать, ты не ссы – дай знать. Я вон в том доме живу.
- Ладно!
- Пагодь! Старую-то цепь забери! Пригодицца! Её склепать же можно!
- Неа! Не нада! Мне ложить некуда! – отъезжая крикнул Серёга.

Ну и похуй, себе зоберу. Склепаю да на рынке замотаю хули. Кулёчик ф кармане нашол, который мне мама дала, чтоб я хлеба купил. Туда и зовернул. Ну и к Тонюхе двинул нах. Денег правда сука осталось – хуй да маленько. На певас кароч наскреб и всё. И выпил па дароге, уж больно чото притомился с великом этим.

К Таньке бля захожу. У ней всигда открыто. Любят Таня с мамашей гостей. Ну чо, моя дом2 свой ебаный как всигда смотрит, хуй оторвёшь. Какая уж тут йобля. Если тока в рикламу.
- Иди, - говарит она мне, - на кухню пока, можешь пожрать, мать рожкоф наварила.
Пожрал кароче. Заебатые рожки. А тут и Танька асвобадилась.
- Чо, даставай! – грит и лыбица ажидаючи.
- Чо даставать? Не взял я седни ничо. Пацану одному памог, велик чинили, цепь хуле пришлось покупать…
- А хули! Хули ты тогда припёрся, казёл?! – кричит, аж сука слюни из арта брызжют. – Я вижу, тибе совсем на миня насрать! Сука! Дом два хотя б пасматри, как надо с девушками обращатьса! Как заботица о своей паловинке! А у тебя только поебушки на уме!
Я молчу, ахуеф. Чо сказать-то и не знаю. Слова все блять позабыл от злости.
- Ищо и ражки жрёш наши! Казёл! Мразь! – забила авца паследний гвоздь в крышку сваего гроба.

Не помню, как цепь в руках оказалась. Со свистом ёбнул по сталу. Бутылки тарелки – фсё нахуй! Танька завезьжала и от миня, ф комнату. Блять, за ней! Втарым ударом разрубаю попалам телик, заставляя зоткнуццо ебучее тнт. Чо, сука, страшно? Дагнал ахуевшую тварь, заломал, да по жопе, по жопе цепью этой.
Расстались мы после этова случая. Не сложилось чото у меня с ней. Да и сосала она, надо признаццо, хуёво.

(с) Григорий, хуятор
2008 год