Вощим, звонит мне кент, Дух кликуха, и грит - ойда, мол, водку озоровать. Синевы вшатать я, канешна, рад до дрожи в падмышках, но денек у беднава студента - как в жопе нефти. Нет нихуя, сами понимаете. Я ему об этом честно говорю, чотам уж. Тот, ясенхуй: "угощаю, гавновапрос!".

Еслеб я был хуевым алчным человеком, я без сомнения бы тут же рванул на первом тралике и абъебашился халявной воткой до фиолетовых глистов. Но, блять! Я парядачьный маладой чилавек и, зная, што у Духа катастрофический дефицыт картофана, набрал здаровый сука пакет этово самово продукта - на закусь там, ну и так пацану в хуевский день погрызть, хуле. Прямо даже картинка в голове такая добрая намалевалась - типа, захажу я к Духу, а он мне: "превед, а у меня вотка!". А я ему: "превед, а у меня картошки дахуя!". Мы заржом, абнимемсо, парадуемсо, што мы такие веселые и находчевые перцы и наебашимся бухла в металлическую крошку нахуй. У меня, блять, аж слеза навернулась на левый глас...

Итак, с этой красивой мыслю я подхватил пакет и дал старту до остановки. Стоит заметить, што мой тернистый путь пролегал через железную дорогу. Умные люди из одминистрации построили там подземный переход, штобы быстрый поезд не сбивал нахуй медленных бабулек. А так как фсе эти йобаные коммуникации находяцца в деловом центре города (хуя так!), через этот переход постоянно ходят всякие хуепутала и другие колоритные люди. Вощим, со своей здоровой сумкой я взрезал этот вялотекущий поток как хуй миллиметровую фольгу.

Иду такой веселый, фсем улыбаюсь. Прижавшись к стене абоссанныме трико, сидит слегка датый бомжара и качяет здравое музло пасрецтвом разъебанной гармошки. И вдруг в этот и без того лучезарный пейзаж вплывают две атличные сиськи. Идут на меня с другова конца перехода и улыбаюцца симпатичным иблом, каторое крепицца нимнога выше. Мне так приятно стало, легко, беспезды. Иду чуть ли не вприпрыжку как пружына ебаная. Сумкой размахиваю. И улыбаюсь в ответ.

И тока мы с ней поравнялись, тока мои глаза полностью проебались в манящей ложбинке между этими сочныме орбузоме, как... ХРЯСЬ, нахуй!!!...

Смарю, у етой бабы иблище так вытягиваецца характерна, и похотливую улыбку выталкивает нахуй выражение вселенцкава ужоса. Первое, о чем я подумал - это то, што я ей ногу сломал фпесду. А хуле - сумкой махал как ебанутый швейцар... Патом глижу - нет вроде, орет, прыгает, руками машет - значит фсио пучком, епта. Ну, фсмысле, чота палюбому хуево, но ногу не сломал - это не может не радовать.

А когда мой картофельный снаряд закончил фазу восхождения и вернулся в исходную, я наконец таки заметил причину негодования сисястой дамы. Аказываеццо, я, засмотревшись на чоткие банки, ушатал нахуй ее ребенка, каторый был мало таво, што децельный как репертуар бомжа-гармониста... Так он ещо и пращолкал своим маленьким иблом момент маиво суперудара. Сейчас малец, раскинув ручки, расстелился на бетоне в глубоком нокдауне.
Мамаша прыгала и визжала как ахуефшый мегафон, от чего содержимое ее декольте амплитудисто колыхалось и отвлекало меня от произошедшей трагедии блядь.

- Сучий выродок! Что ты сделал с моим ребенком, урод?!

И вот тут я конкретно затупил, ибо никогда до этого не переконтачивал чужих детей сумкой паиблу.

- Сломал?.. - по-уебоццки искреннее выдавил я.

Из собравшейся толпы зевак тут же донеслось мразотно-старушачье "а он ещо и издеваеца, подлец такой!". И только дедок-бомжара оценил мой искрометный юмористический этюд, громко загоготал и выронил нахуй свой аккордеон. Публика ещо больше взбеленилась и начала выкрикивать в мою сторону некорректные словосочитания.

- Девушка, извините, пожалуйста. Я больше так не буду. Еще раз прошу прощения, ей-богу не хотел. - Я решил не усугублять и так не самый пиздатый расклад. К тому же я действительно чувствовал за собой вину и хотел ее технично загладить, хуле там.

- Да мне твои извинения в пизду не стреляли, козел! Смотри, что ты с ребенком натворил! - не унималась молодая мама. Кровожадное стадо только поддакивало и разжигало конфликт.

Вдруг очнулся сам потерпевший. Он встал, тупо оглядел присутствующих, тщятельно моргнул и, чуть заваливаясь набок, похуячил неизвестно куда. На голове пацаненка была нелепая голубая кепка, которую при ударе аццке скосоебило на затылок. Ладно хоть вместе с башкой не оторвало, ебта.

Я думал, мамаша бросицца на помощь к ребенку, осмотрит повреждения там, хуйо-майо... Ога, щяс! Она, казалось, даже не заметила чудесного воскрешения и продолжала плотно обкладывать меня тяжеленными хуяме. Пацан, между тем, уткнулся в стену, нервно закопошился лбом в штукатурке и, наконец вырулив, направился в другую сторону. (У меня в деццтве машинка была на батарейках такая же - багги, блядь. Она тоже уебецца в чонить, понервничает малясь и в другую сторону - хуяк. И так пока батарейки не сядут. Тупая игрушка, яебу).

Вощим, я так понял, у пацана все схемы перегорели нахуй и навигатор пошел папизде. А хуле, если бы мне такой авоськой уебали, я бы тоже патирялся.

- Девушка, ну я действительно не заметил вашего ребенка! Простите, пожалуйста. - я уже не знал, как съехать нахуй с этих скользких рельсов, которые в любую минуту могли окропицца моей сука кровью.

Но эта самка разошлась не на шутку. Ебланы ещо эти подбадривают, мол, расцарапай ему ебало - и фсе дила. Между тем, краем глаза я заметил, как невменяемый пиздюк убитой походкой подковылял к веселому гармонисту. Бородатый старикан, хитро прищурившись, выписал мальчонке нехуйского фофана с оттягом, от чего пацана резко развернуло, и маленький зомбе пошлепал в обратном направлении.

Мать же не обратила на это никакого внимания и продолжила хаять меня, ощутимо толкая в грудь наманикюренными культяпкаме. Тут уже и моему терпению начал явственно маячить блестящий пиздец. Ну, блять, с кем не бывает? Ну, уебошыл разок чилдрена по тыкве картошкой, и чо? Неужели мне теперь нужно срочно подпрыгнуть и топориком нырнуть в холодный бетон перехода, разможжив нахуй свою грешную голову?

- Девушка, еще раз глубоко извиняюсь. Удачи вам и вашему ребенку. Мне пора. Простите.

Как раз в этот момент у пацана, паходу, сели батарейки. Он упал на жопу прямо возле ног матери и в переходе запахло свежей дрисней. Сисястая скандалистка тут же подлетела ко мне и, схватв за воротник, начала трясти. Терпение мое набрало критическую массу, нах...

- Слышь, офца тупая... - сквозь зубы процедил я, - Либо ты щас уберешь свои клешни и загарметизируешь свой поганый ебальник, либо я и тебя, сука, этой же сумкой успокою нахуй.

Было ощущение, будто прямо под потолком перехода за яйца подвесили звенящую тишину. Только мальчуган чота тихонько пиздел по-турецки себе под нос.

Я хоть и придерживаюсь мнения, што женщин бить нельзя - либо не трогать ваще, либо мочить наглухо. Но в тот момент я был на стопиццот процентоф уверен, што лехко переебу ей по чайнику своей картофельной пращей, блядь. И переебу так, што сначала в ужасе съебецца она, а уже потом ее зачетные сиськи.

Баба, паходу, тоже поняла, што ебло ее летит на раз-два и, профырчаф на прощанье парочку проклятий, подхватила обильно дисфункционирующее чадо и съебла по холодку. Вслед за ней рассосалась агрессивная говноязва, распавшись на ворчащие куски дерьма в задроченных платочках на босу голову.

Мой день был безнадежно испорчен, чего не скажешь о Духе, который очень обрадовался картофанчегу. Если бы он знал, какой ебический грех лежит на этом миролюбивом корнеплоде...

Весь вечер мы пили алкоголь и разговаривали о понимании и прощении. А ночью мне снились мертвые мальчики в подземном переходе.

© Сантехник Иоганн