В некотором царстве, в некотором государстве, где-то в три девяти
землях отсюда, и примерно за тремя десятками морей к востоку от
экватора, жил-был царь. И было у него трое сыновей. Двое, которые
постарше, - вполне из себя справные, а с третьим, младшим, у царя
головняки сплошные.
Вот как-то раз меньшой сын и говорит батюшке своему - царю:
- Я, царь-батюшко, жениться надумал.
-
Ах ты, господи, боже ж ты мой! - всплеснул царь руками. - нешто вазелин
от тебя больше прятать не надо? А тут как раз и невеста для тебя на
примете есть. - протянул царь Ивану фотографическую карточку. - Вота!
Королевишна Говёна. С соседнего королевства.
Глянул Иван-царевич на снимок, да аж сблевал от избытка чувств. Отплевался, высморкался и говорит:
-
Вы не гневайтесь, царь-батюшко, только есть уже у меня суженая - девка
одна с заморской видеокассеты. Там она одна с тремя здоровенными
арапами и немеццкой овчаркой управляется! Жив не буду, разыщу её, да
под венец.
Царь от таких слов вскочил, ногами затопал, да как заорёт:
- Не будет тебе моего отеческого благословения. Или Говёна, или с глаз моих нафиг.
Послал Иван батюшку, собрал свои пожитки: кассету заветную, крем, от мозолей, да и пошёл прочь из отчего дома.
А
царь, между тем, решил срам от царского рода отвесть. Велел он
начальнику тайного приказа девку ту заморскую разыскать и уморить.
Сказано-сделано.
Тайные стражники девку ту в неметчине сыскали, овчарку бесхозную
споймали, репьи с неё обобрали, причесали, переоделись арапами и
постучались в девкину избу. Та впустила супостатов, овчарку приласкала,
стражников переодетых за стол усадила, стала потчевать да привечать.
Потом стражники стали её потчевать да привечать. А только много их было
для одной-то девки. Да ещё и овчарка всё норовит приветить. Не
выдержала девка, да и хлопнулась замертво. Стражники увидели такое
дело, и давай её на мобилки свои фоткать, да к царю с докладом.
А
царевич тем временем ехал лесом. Буйну голову уронил, язык набок
вывалил - кручинится. Тут слышит он в лесу шорох, да стоны. Вынул лук,
стрелу калёную, тетиву натянул и спрашивает строгим голосом:
- Это
кто там в лесу озорует? Ну ка выходи по одному с поднятыми руками.
Ножи, сабли, топоры на землю. У меня, между прочим, приказ - живыми
никого не брать.
Пуще прежнего завыло, застонало в лесу существо неведомое и молвит человечьим голосом.
- Ты бы, Иван-царевич, чем ерунду говорить, лучше взял бы да помог мне яйца из капкана высвободить.
Глянул
Иван и обомлел - из тёмного лесу на него матёрый серый волчище
таращится. Тут конь взвился на дыбы, сбросил с себя Ивана и по-быстрому
свинтился. Делать нечего, вылил царевич свой минутный испуг из сапогов
и пошёл волка вызволять. Три раза почти вытащил волчьи яйца, два раза
свои прищемил и только на седьмой раз освободил зверя из позорного
плена. Правда сапог свой красный сафьяновый оставил в капкане - не стал
больше рисковать вытаскивать. Пусть уж лучше сапог, а то мало ли...
Отряхнулся волк, раны зализал и молвит:
- Вижу, Иван-царевич, ищешь ты девицу красную, что живёт за три моря.
- Знаешь её? Поможешь сыскать? - обрадовался Иван.
-
Неа, не знаю. Просто на коробке у тебя увидал. А что за три моря живёт
- так это по качеству полиграфии видно. Садись на меня верхом, поскачем
к одному реальному челу. Он вообще всех девок знает, какие есть, потому
как продюсер. - молвил волк.
Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и поскакал.
Тем
временем арапы, которые всамделишние, с охоты возвернулись. Глядь, а
девка их не встречает, не привечает и нифига не потчует - лежит, в
потолок вытаращилась. Тут один из арапов пульс у ней пощупал, зрачковый
рефлекс проверил и молвит: "Всё, парни, кина не будет, девка-то наша,
похоже, реально лыжи отбросила. Не уберегли мы её, уездили".
Погоревали арапы, да делать нечего, надо
девку куда-то девать, а то не ровен час стражники нагрянут, да всякие
вопросы задавать начнут: "Что за девка? Зачем мёртвая? Почему ноги
раздвинуты, а сиськи на бок сбиты?" Спрятали они девку в хрустальный
сундук, чтоб без палева, и снесли в укромное место - в пещеру. Да на
семи цепях сундук-то и подвесили. По очереди попрощались с девкой и
пошли продюсеру докладывать, что, дескать, лажа вышла, и им страшно
неприятно об этом говорить, но девка, типа, больше для съёмок в порно
не подходит.
Продюсер от злости аж позеленел весь:
- Коли вы
девку уберечь не сумели, канайтесь, кто из вас заместо неё будет.
Потому как - шоумастгоуон, тоись, кино мы по-любому сымем. С девкой или
без неё.
На том и порешили.
Долго ли, коротко ли скакал
Иван-царевич на сером волке, а только прискакали они к терему
диковинному. Спешился Иван, вошёл в тот терем и обомлел: прямо посреди
горницы арапы друг друга по очереди потчуют, чтобы, значит, никому
обидно не было, а оператор с камерой вокруг них бегает, да
приговаривает "Зер гут! Арбайтен, арбайтен". Иван аж сплюнул. Кто тут у
вас продюсер? - спрашивает. Тут продюсер с кресла поднялся и молвит:
- Ну я продюсер. Сымай штаны, будем тебя на роль пробовать.
- Да я не по этому делу. - отвечает ему Иван, покрасневши, и достаём кассету. - А где девка та, что с арапами этими сымалась?
-
Тут такое дело, камрад, уделали эти охламоны нашу девку, за что и
повинность несут. Вишь как стараются. А коли с девкой попрощаться
хочешь, так она в пещере. Давай, пока тёплая ещё.
Закручинился
Иван, сел на волка и поскакал к пещере. А там и вправду суженная его в
хрустальном сундуке лежит, как была враскорячку, наспех одетая, трусы
задом-наперёд. Заплакал тут Иван. Капнул слезой горючей на девку, а та
возьми, да и проснись. Глаза раскрыла и молвит:
- Где я? Чота я набралась давеча через планку, шнапсу с пивом намешала. Херово шопесец.
А Иван ей:
- Краса моя ненаглядная, как жыш я рад, что нашёл-таки тебя!
- Кто здесь? - испугалась девка.
Глаза продрала - глядь, - а рядом с ней серый волк и парнишко задроченный. Вскочила она, обняла обоих, расцеловала.
И
стали они втроём жить-поживать, да добра наживать. Волк оказался не
хуже немецкой овчарки. Иван за ним едва поспевал. А принцессу Говёну
продюсер к себе заманил, посулил сделать её моделью, да обманул. Отдал
её арапам для съёмок. А чтобы лицом ейным, зрителя не отпугивать, арапы
ею пользовались с противоположной от лица стороны. И это имело
грандиозный успех у зрителей.
Тут и сказке конец - добрым молодцам - урок. Или как-то так.
© 2para
|
