Колька сидел на дворовой лавочке и задумчиво грыз половину высохшей
булки. Другую часть скудного обеда мусолил беспородный пес Чак. День не
удался, никому из соседей не потребовалось вымыть авто, бесхозных
железяк тоже не обнаружилось. Единственная добыча- засохшая,
надкушенная булка, оставленная кем-то на подоконнике, между лестницами.
Одна на двоих.
Колька считал, что в преследующем голоде виновата
фамилия -единственное наследство, доставшееся от отца. Нелепая голодная
фамилия Саранча. Эх был бы он Борщовым или Пироговым. Наверное, был бы
сыт одной фамилией, а так....
Невеселые размышления прервал
выплюнувший булку и сорвавшийся с места Чак. Рванувший навстречу
пуделихе Жульке, удравшей от хозяйки. Хозяйкой была школьная директриса
Катерина Васильевна, суровая тетка, руководившая учениками и
преподавателями железной дланью.
Чак деловито обнюхал Жульку, лизнул ее морду и слипся с пуделихиной задницей намертво. Прямо напротив окон Катерины Васильевны.
«Хоть
бы не увидела, - бормотал Колька, пытаясь затащить этого слипшегося
Тянитолкая за гаражи, - бестолочь ты Чак, нашел к кому приклеиться».
-Что это, Коля? Что твой пес делает с моей Жулечкой?
«Не успел»- обреченно подумал Колька оборачиваясь.
Катавасия визжала на одной ноте:
-Я
знаю, ты специально это устроил. Ты мстишь моей девочке, у нас выставка
скоро, моя Жулечка медалистка. А твоя грязная собака разрушила все
планы! Ты понимаешь, что теперь у Жулечки будут щенки? И куда девать
этих бастардов? Топить!!! Я сдам твоего Бобика на живодерню, а тебя в
интернат. Я этого так не оставлю. Нищеброды!!!
Колька стоял,
понурив голову. Интернат и живодерня в его жизненные планы не входили,
хотя на этот раз были близки как никогда. Последние две недели, Колька
только об этом и думал.
Ровно две недели назад пропала мама.
Сначала Колька обзвонил все окружные стационары, таким образом, искал
он маму не в первый раз. Мама была сердечницей, и регулярно попадала в
больницу. И в тот вечер, когда она не появилась дома, Колька достал
список больничных телефонов и принялся методично обзванивать приемное
отделение. Мамы нигде не было. И это приходилось скрывать, узнают, что
он один –отправят в детский дом.
О самом страшном Колька
старался не думать, засыпая, неумело молился своими словами. Молился и
думал, что готов и дальше терпеть подачки фальшивых сук, жалостливо
качающих головами и отдающих на бедность ношеные вещи своих детей, его
Колькиных одноклассников. И плевать на ухмылки сверстников, когда в
школьной столовой он складывает в пакет сосиски и котлеты, которые
сытые дети отказываются есть. А ему маму и Чака кормить надо. Так что
пусть ухмыляются, сказать то, все равно бояться. Знают, что Колька бьет
в гычу на раз-два.
Пусть только мама вернется.
Тем временем
Катавасия начала остервенело растаскивать слипшуюся парочку в разные
стороны. Получалось с трудом. Пуделиха безучастно скулила и не
двигалась с места, Чак весело гавкал и пытался схватить зубами руку
директрисы.
-Еще и огрызается!!! Убери свою собаку немедленно!!!!
Как только Катавасия перестала отдирать собак, они разлиплись сами. Колька, подхватив пса на руки, дал деру со двора.
***
Наутро
плетясь в школу, Колька чувствовал, что похода в кабинет директрисы ему
не избежать. Катавасия, будучи старой девой, всю нерастраченную любовь
перенесла на Жульку. И будет теперь придираться по поводу и без оного.
Так и случилось, вызвали прямо с урока.
В кабинете помимо
директрисы, находился седой представительный мужчина, с интересом
рассматривающий мальчишку. Колька нерешительно топтался у порога,
собираясь сбежать. Дядька отчаянно ему не нравился. Катавасия, встав
из-за стола, кокетливо поглядывала на дядьку и непривычно ласковым
голосом завела:
-Проходи Коленька, присаживайся. Познакомься вот, это Максим Петрович, он из инюрколлегии и у него для тебя новости.
«Нюркино лего какое-то, -думал Колька, -никогда о таком не слышал.»
Максим Петрович улыбнулся:
-Про
Нюркино лего подумал, да Коль? Дети часто так слышат. Я хочу тебе
рассказать о твоем дедушке, месье Сарране, который после войны попал во
Францию, завел маленький бизнес, со временем выросший в большое
винодельческое производство и давший твоему деду большие возможности.
Два года назад, месье Саран умер, на пороге своего девяностолетия.
Единственным его наследником являешься ты, Коля. Подробности я
расскажу, когда ты с мамой приедешь к нам в офис. Она кстати в больнице
в пригороде, выпишется и приедете. Возьми вот визитку, там адрес
написан.
-Детка, ты иди на урок, -разлилась елеем Катавасия.
«Калоша
жадная» -подумал Колька и попрощавшись направился к выходу. В дверях
обернулся, подтянул спадающие штаны и ухмыльнувшись, нагло сказал:
-Знаете, Катерина Васильевна, если мой Чак ебет Вашу Жульку, это еще не повод называть меня на ты.
© МариХуанна
|
