Группа узбеков работала на сезонных работах в моем поселке. У парня
одного – не то, чтобы нового русского, так – оборзевший средний класс.
В перечень их задач входило выложить плиткой дорожку. Битой плиткой –
на манер мозаики. Для этой работы они привлекли земляка – сгорбленного
старичка, который принялся за работу медлительно, но очень прилежно –
кусочки плитки ложились не просто гармонично, но даже с каким-то
художественным решением. Старичку работа была в радость – он
задерживался допоздна. И вот, в выходной, когда остальные работники уже
ушли, к дому подъехал хозяин. Он приехал не один – из его иномарки
выпорхнуло некое белокурое создание. Вместе они направились к дому.
Старичок оторвался от работы и отошел в сторонку, надеясь в тайне, что
хозяин оценит его работу. Как бы не так.
- Слышь, цунареф, че долго-то так?! – рявкнул, проходя мимо, молодой
хозяин жизни. И, сочтя, что демонстрация власти была недостаточно
убедительной для дамы, добавил: - Сложи-ка дрова в поленницу! А то уже
неделю валяются!
- Хозяин, но я – каменщик... - с характерным тягучим акцентом попробовал возразить старичок.
- Слышь, цунареф, я тебе бабки плачу!!! Какой ты каменщик, если неделю
копаешься – дорожку замостить не можешь?!! И, смачно сплюнув под ноги
старику, парень увлек восхищенную барышню в дом... Старик перевел
взгляд на груду дров, потом – на свою тропинку, потом – снова на
дрова... Вздохнув, он принялся за работу.
Утром, весьма довольный собой хозяин вышел на крыльцо. Он сладко
потянулся, одновременно зевая и... застыл в растопыренной позе с
открытым ртом! Прямо посреди участка стояло НЕЧТО. Это был бурого цвета
правильный КВАДРАТ два-на-два метра. Обалдевший парень сделал два шага
вперед, и осознал, что перед ним – ПОЛЕННИЦА! Стоящая сама по себе, без
единой опоры! Мало того – ее верхний край был идеально ровным – гладкие
края поленьев были подогнаны заподлицо. Левая и правая стороны не были
такими идеальными, но, тем не менее, также были очень ровными.
- Цу... Цунареф!!! Ты... Ты... - Хозяин быстрыми шагами направился к
сидящему у стены сарая с опущенной головой старику. – Ты охренел?!!!
С этими словами он толкнул поленницу, намериваясь устранить сие
новообразование... Не тут то было! Поленница даже не покачнулась!
Парень замер и снова удивленно уставился на нее.
- Ты ее склеил, что ли? – то ли спросил, то ли просто подумал он вслух.
Тут он увидел рядом с поленицей колоду, на которую, судя по всему,
забирался старик, чтобы положить верхние ряды. Хозяин вскочил на нее и
дернул полено из верхнего ряда... Полено легко снялось. С обратной (не
гладкой) стороны оно оказалось увенчанным двумя выпирающими сучками.
Парень посмотрел на то место, где оно лежало. Нижний ряд был уложен
так, что его поленья образовывали две малюсенькие ниши, в которые эти
самые сучки вставлялись, как штепсель в розетку...
Парень положил полено на место и перевел взгляд на старика.
- Ну ты... Ты даешь цу... Эй! – Парень спрыгнул с колоды и приблизился. – Ты... Вам плохо?
Старику не было плохо. Он умер. Уставшим, но довольным. Парень оплатил
похороны. Плитки из тропинки и поленья из поленницы пронумеровали,
сфотографировали и перенесли на кладбище. Там из них сделали собственно
тропинку и ограду вокруг могильного камня. На этом камне высекли имя,
годы жизни, и рельефную Звезду Героя Социалистического Труда, которую
"цунареф", оказывается, получил в далеком 1955-ом. За "Байконур".
|
