Как-то раз директор попросил Катю, нового оператора ЭВМ, показать ему пизду.
-
Я ведь старенький уже, доченька, - говорил ей Георгий Семёнович. –
Шестьдесят скоро. Руками трогать не буду. Другими частями тоже.
Посмотрю, и всё.
Пережив первоначальный шок, Катя отреагировала бурно.
-
Да вы что себе позволяете! – возмутилась она до глубины души. – Как вам
не стыдно! Я вам не уличная девка, чтобы предлагать мне такое!
И громко хлопнув дверью, она вышла из кабинета. Директор обиделся.
- Ка-кая! – говорил он в тот же день главбуху Тамаре Сергеевне. – Видите, что с дверью стало!
- О ком это вы, Георгий Семёнович? – поинтересовалась главбух.
- Нет, вы на дверь, на дверь посмотрите. Видите?
Тамара Сергеевна припала к двери. Ничего странного не обнаруживалось.
- Да на косяк вы, на косяк посмотрите. На сантиметр почти отошёл!
- А господи! – всплеснула руками Тамара Сергеевна. – Кто ж это так? Что за варвар?
- Варвар, верное слово, - кивал Георгий Семёнович. – Кто-кто, новенькая наша.
- Катя?
- Она самая. Вежливо, по-хорошему попросил её пизду показать, а она чего тут закатила! Истерика! Скандал!
- Ай, до чего глупая! – качала головой главбух.
-
Нет, не скажите. Она не глупая. Она хитрая. И расчётливая. Она всё
прикинула. И как крикнуть на меня, и как дверью хлопнуть. Они, молодые,
знаете какие сейчас!
- И не говорите! – махнула рукой Тамара Сергеевна.
- Они всё продумывают. Всё высчитывают. Где бы урвать побольше, где бы взять, чего не им принадлежит.
- Такие они, такие, - соглашалась главбух.
-
Тамара Сергеевна, вы присмотрите за ней повнимательнее. А то, сами
знаете, всякое может случиться. Воровать ещё, чего доброго, начнёт.
-
Присмотрю, Георгий Семёнович, - заверила его главбух. – Эх, какая
молодёжь пошла! – возмущалась она, покидая кабинет директора.
С этого времени для Кати началась тяжёлая пора.
- Глядите, глядите на неё! - шептались женщины в коридорах. – Идёт, гордячка наша!
- А голову-то как держит! Как на параде.
- Да уж, гонора хватает.
- Чего уж больно-то попросили её? Пизду показать. Трудно что ли?
Мужчины трудового коллектива были полностью солидарны с женщинами.
-
Ты, Катерина, зря так с директором, - говорили ей некоторые, особенно
сердобольные. - Он же уважаемый человек. Ветеран труда. Ну показала бы,
что тут такого. Тем более, если есть что показать.
- Да как вы… - задыхалась от возмущения Катя. – Как вы можете говорить так об этом!?
-
Он правильный мужик, - объясняли ей. – И помочь всегда готов. Я вот
сына женил – он машины выделил. Сколько, говорю, Георгий Семёнович, я
вам должен? Да ты что, отвечает, какие деньги. Сочтёмся. Вот какой…
Катя рассказала о случившемся своему другу, курсанту школы милиции Игорю.
- Представляешь! – горячилась она. – Так и предложил, прямым текстом.
Игорь почесал в затылке.
- Знаешь, Кать, - ответил нерешительно. – Работа – это такая вещь… На многое идти приходится.
- Игорь! – поразилась Катя. – Что ты говоришь такое? Что же, показать надо было?
-
Ну, он же обещал руками не трогать… Хотя ты конечно, Кать, молодец, я
полностью на твоей стороне, только… Гибче надо быть как-то. Жизнь – это
же такая штука сложная.
Реакция мамы тоже оказалась странной.
- Ой, Катька, Катька, - причитала она. – Чувствует моё сердце, без работы ты сидеть будешь. Без работы, без денег, без надежды.
- Да при чём здесь это, мама!? – Катя готова была выйти из себя. – Меня унизить хотели, а ты про деньги.
-
А про что мне ещё, про что!? Ты думаешь, моя пенсия резиновая?
Побробуй-ка, поживи на полторы тысячи в месяц! Ты ещё рубля в дом не
принесла, а рассуждаешь как королева!
- Мама, ну это же так мерзко, так…
- Да брось ты, мерзко! Где только слов таких набралась. Надо цепиться за место, цепиться. Можно было и показать, раз надо так.
Видя реакцию окружающих, Катя задумалась. Работа была нужна ей позарез, жить на ножах с людьми она не умела.
-
Георгий Семёнович, - пришла она как-то в кабинет директора. Была
бледной как мел, смотрела в пол. – Я готова показать вам… промежность.
Директор окинул её презрительным взглядом.
-
Готова, говоришь… - сказал он, задумчиво разглядывая пепельницу. – А
вот готов ли я смотреть на твою пизду, а? Готов ли я смотреть на пизду
девушки, которая накричала на директора, которая сломала дверь –
плотник до сих пор ничего сделать не может – готов, как ты думаешь?
- Простите меня пожалуйста, - слёзы заблестели в Катиных глазах. – Я больше так не буду.
- Не будет она… Ты пойми, ты же не меня своим отказом обидела. Ты весь трудовой коллектив в моём лице обидела.
Катя не выдержала и разревелась.
- Ну что же мне делать, Георгий Семёнович? Как быть?
- Что делать, что делать!? – директор перекладывал папки с одного края стола на другой. – Придётся всему коллективу показывать…
Перед глазами Кати заплясали круги. Она почувствовала необычайную слабость и тошноту.
-
А теперь, дорогие коллеги, - собрание вела главбух Тамара Сергеевна, -
в конце нашей предпраздничной встречи разрешите предоставить слово
человеку, который недавно у нас, который успел уже наломать дров, но
вот сейчас, на этом самом собрании, готов извиниться перед всеми и
исправить свои ошибки. Тебе слово, Катя.
Катя вышла на сцену.
-
Я была не права, - срывающимся голосом пробормотала она, - я многое не
понимала. Я нагрубила директору, я оскорбила весь коллектив. Теперь я
полностью осознаю все свои ошибки. Простите меня пожалуйста.
Она
задрала юбку и спустила трусы. Чтобы лучше было видно коллегам, присела
и раздвинула ноги. В зале сделали несколько снимков – видимо, для
районной газеты, корреспондент её был приглашён на собрание.
- Всё? – смотрела Катя на Георгия Семёновича.
Тот молчал.
- Спасибо, Катя, - сказала главбух. – Я вижу, что ты поняла свои ошибки и находишься на правильном пути.
-
Не знаю, не знаю, - говорил на банкете по случаю международного
женского дня Георгий Семёнович. – Пусть работает, претензий к ней
особых нет. Только кажется мне почему-то, что не впишется она в наш
коллектив. Гордая слишком. И злая.
© Олег Лукошин
|
