Что такое рыбалка? Этот вопрос, наверное, в свое время задавал каждый.
Я отвечу по военному просто: рыбалка - это борьба интеллекта с
инстинктом. Причем мой рыбацкий инстинкт практически всегда побеждает
отточенный миллионами лет могучий и непобедимый интеллект рыбы.
Инстинкт
обычно призывает меня охотиться на карася. Столь же хитрой и коварной
рыбы, коим представляется мне молодой карась, размером чуть меньше
ладони, наверное, и не бывает. Не верьте, если вам кто-нибудь скажет
про спящего карася. Карась не дремлет! Он постоянно голоден и потому
жрет. Он всегда готов схватить с вашего крючка кусочек теста, хлебного
мякиша или червяка, глубоко заглотить и сидеть на дне с выпученными
глазами, выглядывая приманку.
Караси обычно нападают стаей.
Самый старый и опытный карась долго присматривается к наживке, затем
под водой раздастся свист, и десятки голодных губ тянутся к приманке,
рвут её на части. Наконец, кто-то из образовавшейся толпы хватает её и
тянет крючок и лесу с поплавком в сторону. Тут-то и раздается вопль
"Подсекай!" и я со всего размаху дергаю удочку вверх и добыча,
перелетев через меня, оказывается на берегу. Но иногда нервы не
выдерживают вида страдающего и мечущегося в тщетной попытке скрыться
поплавка, и пустой крючок на лесе летит ко мне. По нервности и
напряженности такой битвы рыбалку можно сравнить разве что с геноцидом.
Но,
я отвлекся. Ну, его к бабушке, этот поплавок. В резиновой лодке,
причаленной на другой стороне небольшого озерца, в камышах похоже
что-то начинается. О, да того пацана, что поднимается во весь рост, я,
кажется, узнал. Это Ильский, который славится умением попадать в разные
неприятный ситуевины. Вот он встал в полный рост в качающейся на ветру
резиновой лодке. Красивый взмах спиннинга и - летит! Удилище красивой
дугой сверкает в лучах солнца, а Ильский, широко взмахивая руками,
летит в воду. Голова скрывается под гладью, а ноги в армейских берцах
еще секунду остаются лежать на краю лодки. Потом скрываются и они.
Ветер
шелестит камышом вокруг меня, я закуриваю. В это время лысая голова
Ильского показывается над водой. Над озерной гладью разносится
нездоровый басовитый смех. Это ржет, сидя на лавке, второй рыбак с
лодки - Матвей. С Ильским они давние друзья. Я наблюдал обоих ежедневно
на свалке, что недалеко от моего дома, на протяжении пятнадцати лет.
Хе.
Ильский, кажется, начинает злиться. Его лицо краснеет, вода закипает
вокруг шеи. Он двумя могучими бросками достигает борта лодки и
хватается за него руками. Что это? Кажется, он начинает раскачивать ее.
При этом Матвей перестает ржать и плотно сжимает обеими руками трос
вдоль бортов. Напрасно. С громким криком "Сцуко!" он летит в воду.
Лодка
переворачивается. На минуту голова Ильского исчезает под водой.
Всплывает первое пластиковое весло, затем голова Матвея, затем второе
весло. Затем над водой появляется рюкзак, руки Ильского. Потом
всплывает его голова. Кажется, он недоволен. Конечно. В рюкзаке мокнет
его сотовый телефон.
Матвей переворачивает лодку в транспортное
положение, закидывает весла и толкает её к берегу. Ильский виновато,
тихо и крадучись плывет за ним. Около берега они, невнятно матерясь, и
толкая друг друга, забираются внутрь и двигаются по воде на мою сторону
озера.
Я ставлю наживкой кукурузу, её не слопают. Иду собирать
сухие ветки для костра.
Вечереет. Садится за ряд березок на вершине зеленого
холма ярко малиновый огромный шар солнца. С озера в спину дует холодный ветер.
- Гандон.
- Чмо.
- Педрило.
- Вафельница.
- Флюктуашка.
- Кто? - раздается за моей спиной все ближе и ближе. Уже слышен плеск вёсел.
Двое
промокших до нитки горе-рыбаков вылезают из хлюпающей и скрепящей
мокрой резиной лодки. Они уже почти простили друг друга. Один - за то,
что над ним ржали, когда он упал за борт. Другой - за то, что его
искупали в одежде в воде илистого озерца.
Оба, раздевшись до
трусов, сидят на сосновых бревнах, держа перед собою на вытянутых руках
поближе к огню, мокрую одежду. По очереди поглядывают друг на друга
через костёр, давят комаров и отхлебывают водку из единственного
стакана, по очереди досстают солёные огурцы из пакета.
А завтра.
Завтра они опять помирятся, а, временами, снова будут ссориться по
пустякам и беззлобно обзывать друг друга, как делают это уже около
двадцати лет. Друзья есть друзья.
(c) Иван Балалайкин
|
