- Слушай, ну и как теперь рапорт писать? - зло спросил Николай. Он вышел на крыльцо и теперь стоял, широко расставив ноги в кирзовых сапогах. Замызганный, испачканный грязью кожаный плащ хлопал по тощим ногам. От Николая пахло соляркой и кровью. Артем не ответил - сидел, курил, пуская в темнеющее небо колечки дыма. Дробовик он примостил на коленях так, что ствол глядел на пустынную дорогу, по которой ветер гонял палые листья с яблонь. - Что писать-то будем? - громче повторил Николай. Он стукнул окованным прикладом об доски крыльца, сел рядом. Серебряные кресты, нашитые на плащ, тихонько звякнули, коснувшись ружейного ствола. Артем покосился на него, но опять ничего не ответил, добивая папиросу до картонного мундштука. Сзади загромыхали шаги. Митяй Шалый, здоровенный парень из отряда прикрытия, появился в дверях, сгибаясь под тяжестью старого сундука. Потемневшая, обугленная в нескольких местах крышка была пробита несколькими серебряными гвоздями, вместо замка в щеколде болтался железный прут, скрученный сложным узлом. - Куда его? - пробасил Шалый. - Сам как будто не знаешь, - Николай махнул рукой в сторону покосившейся, заросшей бурьяном кладбищенской ограды, на которую слепыми окнами уставилась изба. - Давай туда, ждут уже. И быстро, скажи им, быстро назад! Митяй сбежал по ступенькам, ухнул, перехватил сундук поудобнее и пропал за углом. - Здоровый, - тускло сказал Артем, - и никаких проблем у парня. Сказано - сделано. Помнишь, как в Липовках он в одиночку колодец своротил, ... Фтыкать дальше »