Дело в том, что я абсолютно не могу спать под ватными и приближенными к их формату одеялами. Душно мне. Сплю под различными пледами, покрывалами и вот такими одеялами. Видимо, именно поэтому я не уживаюсь долго с женщинами – слишком уж они теплолюбивы. К запискам, заканчивающимся фразой про ключи под ковриком, я привык. А может, я их в сексе не удовлетворяю. Разве их поймёшь? Впрочем, у меня и рыбки аквариумные регулярно дохнут.

-Взял бы ты мою Варьку, - отхлебнув чаю, с тоской произнесла Галина Ивановна, - живёшь ведь один, прибраться даже некому.
Она многозначительно посмотрела на гору посуды в мойке.
- Разве плохая девка? Да и любит она тебя, наверняка говорю. Просто стесняется очень. Ты, Иван, рассуди: девка работящая, тихая. Поживите немного, а там глядишь, и распишитесь. Сам знаешь, не долго мне осталось…
Да уж, тут не до классического сватовства.

Варвара и вправду девушкой была неплохой. Не смотря на то, что скоро уже тридцать, всё ещё девушкой. Не плохой и не хорошей. Никакой, вобщем. Именно так я её воспринимал – никак. Девчонка статная, видная, ширококостная. Голландцу бы понравилась. Лицо правильное, даже можно сказать – красивое, но абсолютно без эмоций, и эмоций не вызывавшее. Этакая лубочная красавица с косой до сраки, которая с хлебом и солью встречает африканские делегации в аэропорту. Работала она, кажется, в библиотеке.

Я задумчиво мешал ложечкой чай. А и верно, чего я теряю? Варька всё-таки не уродина, а убираться в квартире действительно кто-то должен. Тихоня, вряд ли надоедать будет. Впрочем, видали мы, как мышь серая в тигру полосатую после первой фрикции превращается, да кто же мешает мне отнести её вещи этажом ниже? Так сказать, возврат некачественной продукции на основании акта? Никто. И приданное какое-никакое - одеяло из верблюжьей шерсти.
-Скажите, что бы поднималась ко мне.

***
И понеслась наша совместная жизнь в тестовом режиме.
Варенька оказалась девушкой милой, но странной. Например, когда мы ложились спать, она лежала на спине пять минут, и по прошествии срока отворачивалась к стенке, приступая к ночёвке, не дождавшись поползновений на свое тело. Пять минут – неизменно, наверное она считала про себя.
Со мной тоже происходило что-то необычное: просыпаясь ночью в предполлюционном состоянии, я, вместо того что бы растолкать почти уже женатую девственницу, принимался дрочить. Что-то меня останавливало, не знаю. Возможно её молчаливая покорность, возможно геомагнитные колебания, а может то, что я совершенно не имел опыта ебли библиотекарш.

Впрочем, готовила она хорошо, и абсолютно не доставала разговорами и вопросами. Я спокойно мог смотреть футбол, не отмахиваясь от вопросов «а кто играет?», «а какой счёт?» и «а наши – какие?». Она совершенно не интересовалась, что у меня на работе и не пыталась рассказать о своей. Я даже мог свиньтить из дома на пару дней, проведя их в пьянстве и сексуальных излишествах – вобщем, сыграть на балалайке разнузданности, и по приходу меня ждала миска подогретых щей и равнодушный взгляд серых глаз.

Но долго это, как вы понимаете, продолжаться не могло. Надо было что-то менять в нашей жизне.
Как-то вечером я и обратился к гражданской жене:
-Варвара Анатольевна, а пососите-ка мне хуй.
Вообще, я выражение «сосите хуй» считаю вульгарным и пахнущим соляркой. Предпочитаю выражение «сделайте минет». Оно отдаёт ароматом французского парфюма. Ну тут словно чорт за язык дёрнул.
Варя замерла. Лёгкий румянец проступил подлым лишаём. Отложив книжку (кажется это был томик Пушкина), не глядя мне в лицо она подошла ко мне и расстегнула ширинку. Собравшись с духом, нырнула в набегающую волну процесса, именуемого минетом. Мне показалось, что слово «сосать» она восприняла буквально : она реально что-то пыталась извлечь из моего члена путём понижения давления в своей ротовой полости. Ну-ну.
-Вот что, Варенька…. Налейте уж мне лучше чаю.

В эту ночь я её «распечатал». Крови почти не было. Выйдя на балкон покурить, я ещё подумал, что самый простой пример с ней мы уже выучили. Скоро перейдём к двучленам – хуй в пизду и палец в жопу. А там и до биквадратных уравнений рукой подать.

***
Уже месяц длились наши уроки. Мы уже подошли к замечательным пределам, где «эн стремящееся в извращению». Я ждал, что вот-вот девушка взорвётся, скажет что я моральный урод и тварь, и сбежит к матери. Ждал и заранее грустил, не забывая сочинять новые поводы.
-А давай заведём семейную любовницу?
-…..как это?
-У нас будет с тобой общая любовница. На двоих. И я перестану ходить на лево. Может быть.
-…..ну давай.
-Договорились. Тебе и искать. А то я выберу, а тебе не понравится.
-Хорошо. – Варя отвернулась к стенке.

На следующий день я возвращался с работы уставший, как наружная реклама от равнодушных взглядов.
Открыв входную дверь, я неожиданно услышал звонкий смех в комнате. Осторожными шагами приблизился к источнику веселья.
В комнате с Варькой находилась ещё одна девушка. Курносая и шустрая, как воробей.
-А-а-а, - радости в голосе было на целую первомайскую демонстрацию, - так ты и есть тот самый Ваня? Ну ты даёшь!
-Даю, простите, что? – я смущённо кашлянул.
-Ну как что? Наша тихоня, Варька, подходит ко мне сегодня, и прям в лоб так спрашивает – будешь, мол, нашей семейной любовницей? Я даже решила, что ослышалась. Нет, смотрю – серьёзно говорит. Впрочем, я от неё никогда шуток-то и не слышала. Она улыбаться-то начала только в последний месяц. Ну, я и согласилась. Мне, кстати, Барби давно нравится. Меня Алёной зовут.
Я перевёл взгляд на её руку. На ней равнодушной кандалой блестело кольцо. Девушка перехватила мой взгляд.
-Ну да, я замужем. Но муж у меня – козёл. И это ненадолго. В смысле, я про замужество, а не про козлиную сущность благоверного. Последнее незыблемо.
***
Я вывешивал одеяло на балконе – проветриться. На кухонном столе лежала записка.
«Алёнка выгнала мужа. Я переезжаю жить к ней. Мы любим друг друга. Спасибо за всё. P.S. Ключ под ковриком»

Прямо набор малый, сказочный: Алёнушка с козлами, Варвара с косой, и Иванушка… дурачок, по всем раскладам…

© геша