***

Человек в строгом черном костюме ворвался в один из кабинетов Объекта. За большим круглым столом сидело несколько людей в военной форме, которые за секунду до этого, по-видимому, обсуждали что-то очень важное. Все с негодованием посмотрели на человека в черном и после некоторой неловкой паузы один начал говорить:

- Я догадываюсь кто вы и откуда. Вероятно, вам нужен заключенный 10354?
- Именно! У меня есть все полномочия забрать у вас Гедоряна, чтобы перевести его к нам.
- А я плевал на ваши полномочия! Так своим и передайте! И пока Гедорян находится под следствием, вы его не получите! Что вам нужно? Документы? Досье на него? Пожалуйста, предоставим. Даже разрешим провести допрос в присутствии нашего человека. Но о вывозе с территории и не мечтайте.

Человек в черном внимательно выслушал первого и без лишних слов удалился из кабинета, где тут же возобновилась дискуссия.

Немного позже в этот же день человек в черном сидел уже в другом кабинете того же здания. Сидел он один на один с человеком в военной форме. И у второго, после нескольких звонков "сверху" даже и в мыслях не было снова поднимать голос на первого.

- Чем же он так интересен для вас? - просматривая отчет о задержании, поинтересовался человек в черном.
- По-видимому, тем же, чем и для вас, - закурив, сказал военный, - судите сами: появляется неизвестно откуда (известно, что откуда-то с Кавказа, как давно у нас и с какой целью прибыл не говорит), в наглую, прямо перед зданием Лубянки оглушает одного из высокопоставленных лиц, затем наносит еще несколько ударов, пока тот не умирает. После этого он даже не попытался скрыться и сопротивления при задержании не оказал. Но, несмотря на это, о его мотивах можно только догадываться.
- Он явно псих. Но этот псих кое-что знает. Он интересен нам только своими знаниями.
- Псих да не псих! Его уже обследовал наш психиатр (кстати, сто три пятьдесят четвертый только с ним поддерживал нормальный диалог), - военный сделал глубокую затяжку, - и наш врач утверждает, что Гедорян полностью вменяем и прекрасно отдает себе отчет о своих действиях. Вы сами понимаете, что люди у нас работают проверенные и очень квалифицированные, так что его слова под сомнения мы не ставим.
- Он вырубил ваше высокопоставленное лицо какой-то книгой, да? – Человек в черном положил на стол отчет.
- Да, Панферов, "Бруски".
- Не имеет значения. Главное, что это была книга. И при этом, при задержании у него обнаружился пистолет системы "Токарева", так?
- Так точно!
- Ну и зачем ему понадобилось, располагая огнестрельным оружием, забивать человека до смерти книгой? Это точно какой-то псих! Садист! Маньяк! - человек в черном прокашлялся и испытал неловкость, осознав, что он дал волю эмоциям. Извинившись, он продолжил говорить более сдержанно, - Сколько же он его этой книгой бил, и с какой силой? Мне вообще сейчас трудно себе представить, как все это произошло.
- Там не просто книга была. Он из нее все страницы выдрал, оставил один только жесткий переплет. А затем, вместо страниц, вклеил широкую и толстую стальную пластину. То есть, сделал себе такой кирпич из металла, замаскировав его под книгу. Ударив один раз по затылку, он гарантированно вырубил человека. Была догадка, что он сам не знал на кого нападает. Замаскировал свое... хм... орудие под книгу, чтобы подозрений не вызывать. С первого удара вырубил. Начал шарить по карманам, черт его знает, что он хотел найти, а тот возьми да и очнись. Полез за своим табельным, вот тут Гедорян и нанес остальные четыре удара, чем гарантированно отправил высокопоставленного в лучший мир.
- Извините, но это какой-то бред.
- Сами не дураки, сразу поняли, что бред. Мы эту версию состряпали, пока ждали доставки к нам Гедоряна. Мы ни подробностей не знали, ничего. Потом нам говорят, дескать, шпион, скорее всего. При нем документов не оказалось, говорить отказывается. Действуйте, говорят, выбивайте из него информацию.
- Ясно. Ничего так и не выбили.
- И еще один момент, - военный потушил папиросу, - нашли при нем клочок бумаги, в подкладку куртки вшита была. На ней адрес написан был. Мы наших по адресу направили. Приезжают, говорят, так и так, судя по всему, сам Гедорян там и проживает. Несколько его фотографий там было расставлено, жильцы, опять же, подтвердили, что регулярно его видели там. Не стану утомлять, скажу только, что на сегодняшний день мы абсолютно точно знаем, что квартира по тому адресу принадлежит ему.
- Вас удивило, что он собственный адрес при себе на листочке носит? Или, что он вшит в подкладку был?
- Нет, совсем другое. У него дома (и я в это не верил до тех пор, пока лично не приехал туда) все стены и потолок пронизаны небольшими дырочками. А в эти дырочки вставлены обычные лампочки. Только вот питание к ним не подведено. Резьбы тоже нету, все держится на соплях. И поражает не столько упорство Гедоряна при создании такой вот конструкции у себя дома, сколько ее предназначение. Нет, ну там натурально, как россыпь икры была! В глазах рябило.
- А вы знали, что психи и не такое учудить способны. Они могут все газетами залепить. Или, что бывает гораздо чаще, изрисовать все. Про лампочки, конечно, раньше мне не доводилось слышать, но я думаю, что что-то подобное уже где-то встречалось.
- Да говорю же вам, не псих он!
- Ну да, ну да...
- А вам-то тоже сказали расколоть его как шпиона?
- Не совсем. Нам известно, что он обладает информацией, важной для нашего министерства. Откровенно говоря, я сам не до конца понял, о чем идет речь. Мне сказали какие вопросы ему задавать, я их и задам, а там посмотрим, что он ответит.
- Понял. Что ж, я сейчас лично поеду к Ванечке. Думаю, что после него сто три пятьдесят четвертый уже не сможет молчать.
- О-о! Решили проект "Кнопка" подключить. Что ж, я догадывался, что до этого дойдет. Я еду с вами. И захватите с собой ключи от предполагаемой квартиры Гедоряна. Интересуют меня эти его лампочки.

***

- Проект "Кнопка" - это была такая группа детей со сверхъестественными способностями, я правильно понял?
- Совершенно верно. А родители этих детей, разумеется, под давлением, в свое время подписывали такой документ, в котором говорилось, что соответствующие инстанции вправе пользоваться способностями их детей в любое время, для любых целей, с возможностью вывоза детей на неограниченное время в любую точку России.
- Жуть какая, бедные родители.
- А что делать? Все боялись. А эти "инстанции" при желании могли все так сделать, что ты добровольно им не только детей отдашь, но и на будущее обязан будешь им еще и новых наделать.
- И много таких детей было?
- Не слишком. Штук пятьдесят, наверное, на всю Москву и ближнее Подмосковье. Наверняка, они и сейчас есть. Каждый ребенок был как инструмент. Их даже по именам между собой не называли. Шорох, Льдинка, Ястреб, Музыкант. А вот Ванечку почему-то все знали по имени. Ванечка своими картинками людей с ума сводил. Но не всех. Там вообще не объяснимо. Брали картинку, просвечивали ее лампой и всё - человек не выдерживает. Начинает метаться, выть, любую информацию выдать готов. А иногда и спокойно сядет, выпрямится и как будто под сывороткой правды все выкладывать начинает.
- А почему бы, действительно, им просто сыворотку не применить?
- Говорили, что не их метод. А я сам так подозреваю, что они способности детей таким образом развивали. Ну, знаешь, чтобы не атрофировались. Чтобы не забыли, как ими пользоваться.
- Ну так они поехали к этому Ванечке, а дальше что?
- А-а, заинтересовался-таки! Ну, слушай дальше.

***

Черная "Волга" остановилась возле одной из пятиэтажек где-то на севере Москвы. Из нее вышли двое мужчин и, несмотря на холодный осенний дождь, неспешно зашли в подъезд.

От звонка молодая женщина вздрогнула и с опаской пошла открывать дверь. Она заранее знала, кто будет стоять на пороге.

Военный и человек в черном бесцеремонно зашли к ней в квартиру, едва она открыла дверь.

- Мы к Ванечке, - холодно сказал военный.
- Но вы обещали нас больше не беспокоить! Вы обещали! Вы же его только забирали недавно! Все сроки уже истекли, договор не действителен больше! Оставьте уже нас в покое! - глаза женщины наполнились слезами, и она робко вытерла их серой шалью.
- Никто у вас Ванечку не забирал. А договор не действителен, так напишем новый! - после этих слов военный прошел в комнату. Человек в черном остался стоять возле входной двери.

В комнате за маленьким столиком сидел темноволосый мальчик лет семи. Вокруг него были разбросаны цветные карандаши и тетрадные листы.

- Привет, Ванечка, нарисуй для меня картинку, - обратился к ребенку военный.
- Ванечка, не бойся, нарисуй картинку дяде, - дрожащим голосом произнесла женщина и тихо добавила, - может, после этого он, наконец, оставит нас в покое.

Военный бросил на женщину строгий пронзительный взгляд.

- А я не буду рисовать, - тем временем как-то застенчиво произнес Ванечка.
- Почему же? - военный попытался произнести эту фразу как можно более мягко.
- Потому что я уже нарисовал! - с улыбкой сказал Ванечка и протянул военному рисунок.

Человек в военной форме внимательно изучил этот рисунок, кивнул в сторону Ванечки и оба незваных гостя удалились без лишних слов.

Уже в машине человек в черном, внимательно рассматривая рисунок, на котором было изображено какое-то непонятное животное, домик, речка, луг, солнце и несколько птиц, обратился к военному:

- А вам не кажется, что вы слишком грубо обошлись с мамой Ванечки?
- Как же это я обошелся, если я ее даже пальцем не тронул?
- А что, могли бы? - на секунду человек в черном перевел взгляд на военного, но тот ничего не ответил, - Вы прекрасно понимаете о чем я, - снова упершись взглядом в рисунок, продолжил человек в черном, - я думал вы более деликатно общаетесь с этими людьми. Ведь, что тут скрывать, вам они нужны. Вы должны с них пылинки сдувать.
- Нам нужны способности их детей. В конце концов, мы используем их во благо. Для их же защиты. А когда их родители начинают нам говорить, чтобы мы оставили их в покое, это ставит под удар не только их семью, но и несколько сотен (а может и тысяч) человек. В их глазах мы хуже НКВД. Они сами не сталкивались еще с реальной угрозой, вот и не понимают, что к чему.
- Что же вы это думаете, что Гедорян такая сильная угроза для нас?
- Я просто не исключаю такой факт.
- Хм… А вы что, действительно его забирали недавно?
- Я вот этого тоже не понял. Нет, не забирали. Это она либо на жалость давила так (может, думала, что я не в курсе всех дел) или нервишки разыгрались и ляпнула, что попало.

После этих слов в машине на какое-то время образовалась тишина. Был слышен только гул мотора.

- Черт возьми! - первым нарушил тишину человек в черном, который все еще держал рисунок в руках, - как же эта хреновина работает-то!?
- Известно как, - сказал военный, забрав рисунок у первого, - Когда человек совершает преступление (и я говорю не о всякой мелочи, а о серьезном преступлении), тяжесть вины давит на него изнутри. Вот Гедорян убил человека. Уже через несколько минут мы покажем ему рисунок. Гедорян увидит, что картинка поначалу начнет немножко оживать. Вот эта... что это? - военный прищурил глаза, всматриваясь в изображение на листке, - Лошадь? Допустим, лошадь. Он увидит, как лошадь начинает щипать траву. Увидит, как птицы постепенно начинают махать крыльями. А затем он увидит, как из этого домика выходит убитый им человек. Этот человек будет пребывать именно в том обличии, какое для Гедоряна будет ужаснее всего (особенно, если Гедоряну уже снились кошмары на этой почве). И чем дольше он будет смотреть на эту картинку, тем более ужасные вещи будет творить этот человек. И так до тех пор, пока Гедорян не выдаст нам нужной информации.
- Это принцип работы, а я спрашиваю о том, что заставляет оживать этот рисунок? Почему обычные детские картинки, нарисованные обычными цветными карандашами на самой обычной бумаге, вдруг оживают?
- Хороший вопрос, - задумчиво произнес военный, - одному Богу известно почему.
- Да уж... А зачем вам каждый раз брать у Ванечки новый рисунок? Почему бы не использовать старые?
- О-о-о, а я-то думал, что вы знакомы с проектом "Кнопка", - военный усмехнулся.
- Знаком, - решительно произнес человек в черном, - но Ванечку сегодня впервые увидел. Так почему же старые не используете?
- Известно почему. Рисунки Ванечки единожды работают. После того, как они раскалывают преступника, они становятся самыми обычными детскими картинками.
- Понятно, что ничего не понятно, - человек в черном приподнял одну бровь вверх и покосился на рисунок, который держал в руках военный, - между делом, вы не могли бы меня подбросить на квартиру по адресу, который нашли в подкладке у Гедоряна?
- Можем, конечно. Значит, на допросе присутствовать вы не будете?
- Я так понимаю, что после этой картинки, вторая ему уже не потребуется и на все мои вопросы он ответит без труда.
- Разумеется, если только в больницу не угодит, - поймав на себе недоумевающий взгляд человека в черном, военный сразу же добавил, - да, бывают и такие случаи. Это если преступник особенно несговорчивый. Или психически неуравновешен. Но я думаю, с Гедоряном проблем не возникнет, - военный посмотрел в окно, - так, сейчас мы совсем недалеко от той самой квартиры. Минут через десять вы будете уже там.

***
- Что-то я не понял, ты же говорил, что непонятно как рисунки работают, а тут вот про их оживление рассказываешь.
- Ну так это они так считали, а сами уголовники ничего толком не объясняли. Кричали больше «Уберите картинку, я все расскажу» да и все. А эти «верхи» сами для себя все решили. Оживает картинка и все тут!
- Посмотреть бы на эти рисунки самому. Интересно, их реально где-нибудь отыскать?
- Ага, в архивах своей газеты поищи! Вот ты думаешь, если бы об этом обо всем люди знали и картинки эти для широкой публики доступны были, я бы тебе рассказывал об этом сейчас?
- Нет, ну интересно же. Может, запрос куда послать?
- Тьфу ты! Слушай дальше, а то пристал с картинками этими. Не в картинках дело!

***

Человек в черном аккуратно ступил за порог квартиры номер двадцать один. В нос моментально ударил неприятный запах табака и затхлости.

За окном, по-прежнему, шел дождь, что еще больше нагнетало обстановку.

Когда человек в черном прошел в комнату, ему в глаза сразу же бросились те самые лампочки, которые покрывали все стены и потолок. Действительно, икра! Военный очень удачно подобрал сравнение.

Сама комната была обставлена достаточно бедно. На полу лежал матрас, возле которого стояла рамка с фотографией самого Гедоряна с какой-то девушкой. Возможно, это была его жена. Прямо посреди комнаты стояла тумбочка, на ней лежал черствый надкусанный батон белого хлеба, два кубика сахара и стакан с уже давно остывшим чаем. За тумбочкой было разбросано множество вырванных листков из книги, которую Гедорян использовал в качестве орудия убийства. Чуть поодаль стояла еще одна тумбочка поменьше, в ней находилось несколько книг и флакон с дешевым одеколоном.

Спустя несколько минут после осмотра, человек в черном с удивлением обнаружил в квартире вторую комнату. Ему показалось странным, что он не заметил ее сразу же.

Она так же была вся обделана лампочками, а на полу лежал матрас похуже. Видимо, для гостей. Окна в ней были заклеенны газетами, а по всему полу был разбросан мелкий мусор.

Пока человек в черном выискивал что-либо интересное для следствия (да и для себя тоже), входная дверь щелкнула замком и он услышал тихие шаги. В квартиру явно вошли двое.

Человек в черном затаился в маленькой комнате. Он ожидал, что неизвестные вот-вот его обнаружат. Но он был к этому готов и это вероятность нападения его не пугала. К его удивлению, эти двое совершенно не заинтересовались маленькой комнатой. Они по-свойски расположились в гостиной, но не позаботились включить свет.

- Вот тебе сладкое, - раздался мужской голос из комнаты. Говорил он с явным акцентом.
- Спасибо, - ответил детский голос, после чего послышался шелест.

Кто эти незваные гости, которые так комфортно чувствуют себя в чужой квартире? Человек в черном сразу же прокрутил в голове несколько вариантов ответа на этот вопрос. И самым подходящим был тот, в котором они являлись просто бездомными, которые искали себе место на ночлег.

- Кушай, хороший, - сказал мужчина, - а меня бояться не надо.
- А я вас и не боюсь, - сказал ребенок.

А вот это уже несколько насторожило человека в черном. На всякий случай он достал свое табельное оружие и приготовился в любой момент ворваться в комнату.

- Хочешь еще сладкого? У меня много, - после этих слов снова послышался шелест. Судя по всему, мужчина демонстрировал ребенку "много сладкого".
- Нет, спасибо, - смущенно ответил ребенок.
- Ну если больше не хочешь, тогда рисуй.

Стоп! Голос с акцентом? "Рисуй"? Неужели сейчас в комнате находятся...

Человек в черном стремительно вышел из маленькой комнаты, держа наготове пистолет.

На матрасе сидел Гедорян, а рядом с ним, возле маленькой тумбочки стоял Ванечка и усердно рисовал очередную картинку.

- Заключенный 10354, вы не имели права покидать территорию Объекта 51. Немедленно положите руки за голову, - приказал человек в черном, направив пистолет на Гедоряна.

Второй же даже не шелохнулся. Он продолжал сидеть на матрасе и с нетерпением ожидать, когда Ванечка закончит работу.

Такой наглости человек в черном не ожидал.

- Заключенный 10354, это последнее предупреждение, положите руки за голову, - сказал он и тихо добавил в сторону Ванечки, - подойди ко мне.

Но и Ванечка как будто и не заметил, что в комнате появился еще один человек в черном костюме. Он продолжал старательно рисовать свою картинку, как вдруг уронил карандаш. Карандаш подкатился почти вплотную к человеку в черном и Ванечка незамедлительно за ним побежал. Наклоняясь за карандашом, он оступился и упал, и... прошел сквозь ноги человека из министерства.

Гедорян же поспешил помочь Ванечке и так же невозмутимо проходя сквозь все препятствия в квартире (в том числе и сквозь человека в черном), он поднял его с пола, отряхнул и сказал: "Ну что же ты такой неаккуратный. Ничего не болит?" Ванечка отрицательно покачал головой и подбежал к тумбочке, чтобы продолжить свой рисунок.

Человек в черном с недоумением продолжал наблюдать эту странную картину. Он аккуратно подошел вплотную к Гедоряну и попробовал положить руку ему на плечо. Тщетно.

Он пытался проанализировать, что же он сейчас наблюдает. Похоже на галлюцинацию, да вот только откуда ей взяться. К тому же, ухудшения самочувствия он не ощущал. Вестибулярный аппарат был в порядке. Да и странной эйфории не было. А это были три основных фактора, по которым можно было самостоятельно выявить галлюцинацию. По крайней мере, так его учили ее выявлять.

На изображение от какого-либо проектора это тоже не походило. Во-первых, оба были объемные. Во-вторых, их было видно совершенно четко. Они были не прозрачны, не размыты и передвигались так, как это делают все живые люди. В-третьих, в месте их проекции (сомнений не было, он наблюдал именно их проекцию) воздух был немного более плотным и теплым.

Человек в черном решил просто остаться в квартире и, держа себя в руках, следить за развитием событий без какого-либо вмешательства.

Он наблюдал, как Гедорян терпеливо дожидался, когда Ванечка закончит рисунок. Как он, сразу после того, как Ванечка завершил рисовать, предложил отвезти его домой. Как они прошли в прихожую. Как там растворились в воздухе. И как тут же в комнате снова появился Гедорян, но уже один.

Он посмотрел на рисунок, достал из тумбочки какой-то осветительный прибор наподобие настольной лампы, поднес рисунок почти вплотную к своему лицу и направил на него свет от прибора.

Несколько секунд Гедорян стоял неподвижно, затаив дыхание, пристально смотрел на рисунок, борясь с ярким светом, проходящим сквозь бумагу. Затем он издал сдавленный вопль и упал на колени. У него стало сводить мышцы на шее, его подбородок практически соприкасался с его грудью, но изо всех сил исподлобья он продолжал смотреть на картинку Ванечки.

Еще через несколько секунд Гедоряна начало трясти, на шее проступили вены, лицо покраснело и покрылось потом.

Человек в черном, который все это время, не прекращая, наблюдал за агонией Гедоряна, поморщился и прикрыл глаза рукой. Ему стало очень неприятно и тошно от увиденного за последние несколько минут. Как будто какая-то часть страданий Гедоряна передалась сейчас человеку в черном. Он хотел, чтобы это быстрее закончилось. И как будто кто-то прочитал его мысли – Гедорян еще раз сдавленно вскрикнул, после чего он щелкнул выключателем на своем осветительном приборе.

Он выронил прибор и, все еще стоя на коленях посреди комнаты и тяжело дыша, вытер пот с лица рисунком Ванечки.

Отдышавшись, он перебрался на матрас, взял свой осветительный прибор и выкрутил из него лампочку. Вместе с ней он подошел к стене и ввернул ее как бы поверх другой такой же, но только материальной лампы. Затем он отошел от стены и снова тяжело плюхнулся на матрас. Лампа, которую он только что добавил в свою композицию на стене, вдруг загорелась. Так мягко, как будто бы её и не вытаскивали из этого осветительного прибора. Но этот мягкий свет быстро становился ярче и жестче, концентрируясь в одном месте. Весь свет сливался в одну точку как вода. И когда он закончил свое дело, эта точка как светлячок выпрыгнула из-за стекла и полетела к потолку.

И только сейчас человек в черном заметил, что в центре потолка, посреди обычных ламп накаливания, есть одна, немного более крупная, черная лампа. Именно к ней и устремился огонек. Черные стенки этой особой лампы поглотили огонек как губка.

Когда человек в черном перевел взгляд с потолка снова на Гедоряна, он увидел, что тот смотрит ему прямо в глаза. Человек в черном машинально направил на него пистолет, но Гедорян тут же растворился в воздухе. После этого в комнате стало чуть-чуть темнее. Проекция событий полностью завершилась.

Человек в черном встал под черной лампой и слегка постучал по ней дулом пистолета, не решаясь ее вывернуть. Это действие ни к чему не привело.

Убирая табельное оружие в кобуру, человек в черном внимательно рассматривал черную лампу. Что он хотел увидеть? Возможно, некое шевеление или тусклый свет. Но все, что он разглядел, так это то, что лампа была явно закопченной изнутри.

Так же он заглянул в обе тумбочки. Странного осветительного прибора там не оказалось. Осмотревшись в квартире еще раз, человек в черном незамедлительно отправился на Объект 51.

***

- Значит, все дело в этих лампах?
- Ничего это не значит!
- А квартира с этими лампами сохранилась сейчас?
- Конечно, нет. Их все кто-то перебил, как только это расследование закрыли. От преступника-то этого все равно так ничего и не получили… Подожди! Ты меня опять сбиваешь. Не опережай события.
- Так, значит, ничего не выяснили?
- Дослушай меня, а потом вопросы задавай, хорошо?
- Ладно…

***

Человек в черном неспешно шел по коридору Объекта. По дороге туда он выстроил для себя уже четкую теорию. Пусть это выходило за грани объективной реальности, но ведь то, что он сегодня видел, тоже не вписывалось в эти грани.

Для себя он решил, что Гедорян таким образом вырабатывал для себя иммунитет от рисунков Ванечки. Странная конструкция из лампочек – это своего рода хранилище информации. А черная лампа является либо сердцем этого хранилища, которое дает энергию остальным, либо его же резервом, где информация хранится в несколько урезанном варианте. Проекцию он видел, поскольку каким-то образом смог активизировать один из архивов этого хранилища.

Каким образом все это работает? Это уже вторичный вопрос. Возможно, через несколько минут он получит на него ответ. Причем тут убитый Гедоряном человек? Возможно он что-то знал. С какой целью Гедоряну нужно было хранить в этих лампах информацию? Неизвестно.

Человек в черном ускорил шаг, когда услышал, как из кабинета военного доносились крики.

- Я тебя вмиг разжалую! Ты меня слышишь? – кричал военный, - Что ты мямлишь? Звони Рубанову! Что ты опять мямлишь? Из-под земли его доставай! А меня не волнует, ищи его и сюда! Живо!

Из кабинета военного вылетел молодой парень и, не глядя на человека в черном, быстро направился вглубь здания.

- А, это вы, - без особых эмоций сказал военный, пытаясь потушить окурок в переполненной пепельнице.
- Видимо, у вас что-то стряслось? – сказал человек в черном.
- Видимо! Этот… - военный в сердцах ударил по столу, - Гедорян не раскололся даже после рисунка! Он ничего не говорит! Такого не может быть. Такого ни разу не было, чтобы вообще на рисунок не реагировали!
- Ничего себе, - человек в черном тут же развеял все сомнения по поводу версии с иммунитетом, но говорить про это не спешил, - несмотря на это, я все равно хотел бы допросить его.
- Да ни черта он вам не скажет! Хоть башкой его о стенки бейте!
- Так мне можно будет к нему сейчас?

Военный хмыкнул и, ничего не говоря, повел человека в черном к Гедоряну.

- Вот! Он тут сидит, - сказал военный, когда они подошли к двери, которая выглядела точь-в-точь так же, как и дверь его кабинета.
- Что же, он у вас тут почти за стеной сидит? Я думал, вы его в камеру посадили.
- Это и есть камера. Я рядом, зовите, если что. К входу тоже человека приставим, - военный жестом подозвал кого-то из глубины коридора, - сам Гедорян в наручниках. Проблем быть не должно.
- Спасибо, очень предусмотрительно, - сказал человек в черном и прошел в камеру.

Едва военный обернулся, чтобы вернуться в свой кабинет, как из камеры Гедоряна выбежал человек в черном.

- Вы… Вы что с ним сделали? – тихо произнес он.

Военный тут же подбежал к камере и заглянул внутрь.

По кафельным стенам камеры стекала кровь и кусочки человеческих внутренних органов. Кровь была и на потолке. По оконному стеклу расползалась трещина. Она появилась от зуба, который с большой силой ударился о стекло, застряв в нем. Почти у самого входа в камеру, подергиваясь, лежала ладонь, на которой были только две фаланги от большого и указательного пальцев. С кушетки стекала кровавая каша, которая совсем недавно была Гедоряном. Складывалось впечатление, что человека просто разорвало изнутри гранатой.

- Что… Это вы с ним сделали? – снова произнес человек в черном.
- Нет, - ответил военный, упершись взглядом в кровавое месиво на кушетке.
- Тогда кто?
- Я не знаю…
- Я возвращаюсь в министерство, - уже более уверенно сказал человек в черном, - дело закрыто.

***
- Что, и все?
- И все.
- Так я из твоей истории вообще ничего не понял. Действительно, зачем эти лампочки? Этот кусок железа в книге? Что с ним стало, в конце концов?
- Неизвестно. А лампочки, как я уже говорил, разбили все. Скорее всего, бездомные. А, может, и дети залезли туда.
- И даже черную эту разбили?
- Да, все разбили.
- Ну а книга с железкой осталась?
- Возможно, в архивах лежит где-то.
- А видел-то он там, на квартире что?
- Я рассказал что. И видел он это, скорее всего потому, что преступник этот чувствовал приближение смерти, вот и спроецировался, как вы говорите, там. На один вопрос ответил – почему картинка не сработала.
- Значит, это он тогда забирал Ванечку?
- Да, это было не сложно. Мама Ванечки в страхе жила. Любой мог назваться нужной должностью и забрать у нее сына.
- Нет, все-таки с видением этим непонятно.
- А может он уже тогда мертвый был и после смерти уже появился. Ты же сам о подобном в газете своей писал.
- Я даже не знаю. А ты откуда знаешь про все это? Не ты ли был в свое время одним из тех, про кого сейчас рассказывал?
- Нет, что ты! У меня доступ к их секретному архиву был. И тоже лишнего не думай! Я уборку там проводил. Но, ты сам понимаешь, убираться там тоже не каждому дозволено. Вот я и подсмотрел. Запомнилась мне вот эта история очень. Я старый, мне умирать скоро, не хочу с собой тайны такие забирать. А не нравится, что на свои места не все встает, так придумай другой ход событий! Сохрани только основную суть. Тебе же не впервой.
- Нет, тут я ничего придумывать не буду. И пусть некоторые тайны так и остаются тайнами.
- Ну, как знаешь. Главное, я тебе это рассказал.

***

- …Сам Гедорян в наручниках. Проблем быть не должно.
- Спасибо, очень предусмотрительно, - сказал человек в черном и прошел в камеру.

Он закрыл дверь изнутри и повернулся лицом к Гедоряну. Тот сидел на кушетке, и пристально смотрел на человека в черном. В его взгляде не было ни гнева, ни призрения. А именно этого ожидал от него человек в черном.

- Добрый день, сто три пятьдесят четвертый, - сказал человек в черном и достал из кармана листок, на котором были записаны вопросы, что поручило задать Гедоряну министерство, - я собираюсь задать вам несколько вопросов. Вы ответите мне на них?
- Я отвечу на все твои вопросы, - легко заговорил Гедорян, к удивлению человека в черном.
- Тогда начнем, - человек в черном пытался показать свою уверенность, - поверьте, я знаю, что вы за человек, так что не пытайтесь темнить. Вопрос первый, - человек в черном резко убрал листок и, глядя в глаза Гедоряну, произнес, - зачем тебе дома все эти лампы? Это ведь хранилище информации, верно? А черная лампа их питает, так? – в ответ Гедорян рассмеялся.
- Забавно, что ты спрашиваешь, - человек в черном заметил, что у Гедоряна внезапно пропал акцент, - ведь очень скоро ты сам обо всем узнаешь.

Человек в черном попятился назад и схватился за ручку двери.

- Не нравится мне, как ты разговариваешь. Пожалуй, я позову еще одного человека, - после этих слов он вышел из камеры.

Он испытал не свойственное ему чувство тревоги, когда увидел, что все вокруг замерло. Военный так и стоял возле двери, собираясь возвращаться в свой кабинет. Человек, которого он направил к двери замер, не успев пройти и двух шагов. Лица у обоих, как ни странно, не были «восковыми», они выглядели вполне естественно. Как будто они продолжают все видеть и их просто парализовало.

- Это я сделал, - донеслось из камеры, - вернись обратно и выслушай меня. Знай, выбора у тебя нет, - Гедорян швырнул наручники на пол.
- Кто ты? – обреченно спросил человек в черном.
- Скоро ты все узнаешь. Не те вопросы задаешь. Спрашивай то, что тебя действительно интересует.
- Лампы…
- Да, лампы это моя память о НИХ.
- Они – это кто?
- Первые противостоят мне, но пока они в детской оболочке, я могу манипулировать ими себе на пользу. Вторые стирают память.
- Проект «Кнопка»? Они тебе противостоят? – человек в черном почувствовал, как скоро с ним произойдет что-то ужасное. Напоследок он хотел получить ответы на вопросы. Он ясно понимал, что разговаривает сейчас не с человеком.
- Да.
- А кто стирает твою память?
- Вторые.
- Хорошо. Зачем ты убил высокопоставленного чиновника?
- Он был Вторым.
- Почему таким необычным способом?
- Вторые питаются памятью. Они чувствуют память людей, животных и предметов. Я бы не смог его убрать обычным способом. Любое оружие он бы сразу почувствовал. Но и голыми руками мне его не одолеть. У стального бруска памяти не было. А переплет книги содержал в себе слишком много информации. И пока он пожирал эту информацию, у меня было достаточно времени прежде, чем он доберется до стали и помешает мне нанести ему несколько ударов. Этого было достаточно для того, чтобы его устранить.
- Что тебе нужно от меня?
- Ты – новый я.
- То есть, - в душе человека в черном образовалась пустота.
- Не бойся, часть твоего рассудка останется при тебе. Но свое тело ты контролировать не сможешь. Все твои мысли получать буду я. И, по возможности, выполнять твои требования.
- Почему я? – сдавленно произнес человек в черном.
- Ты был выбран мной еще до своего рождения. Ты рос в таких условиях, какие создавал для тебя я. Я растил для себя новую оболочку. А теперь пришло время мне стать тобой.
- Подожди! Лампы. Я хочу узнать про лампы. Пока… пока мой рассудок еще при мне. Хочу попробовать понять это своим… своим человеческим разумом.
- Лампы моя память о НИХ. Вместо ламп я могу использовать все, что угодно. Хоть пыль, хоть целые галактики.
- А черная лампа?
- Черная лампа – это ты! Крупинки той памяти, которую я собрал, уже размещались у тебя в подсознании. Черная лампа – символ! И символизировала она тебя. То, что ты увидел на квартире, ты увидел по моей воле. Лампы заинтересовали тебя, и ты пришел туда, где тебя давно уже ждали. Так все и было спланировано.
- Все же… кто ты?
- Я Третий. Третий и последний. Я уже несколько веков истребляю Первых и Вторых. Моя цель – уничтожить их и существовать дальше, питаясь накопленными знаниями о них. Цель Первых – уничтожить нас. Цель Вторых – уничтожить нашу память. А теперь я стану тобой.

Гедорян, а точнее его тело, в один миг побледнело. Грудная клетка стала разрываться. Череп треснул.

Человек в черном ясно увидел серое вещество внутри черепной коробки. Он обреченно стоял и ждал. Он не знал, что с ним будет, когда Третий начнет вселяться в него. Сливаться с ним.

Из артерии на шее Гедоряна фонтаном брызнула кровь, попав на стены и потолок.

А дальше человек в черном все наблюдал уже не самостоятельно. Нет, он видел все своими глазами, но было ощущение, что он не в своем теле, а в какой-то гигантской машине и он просто смотрит из нее в окно. И это ощущение усиливалось с каждой секундой.

Он чувствовал, как его сознание начинает заменяться другим. Как слизняк обволакивает свою пищу. Медленно и очень неприятно. Чужеродный рассудок как паразит заменял и поглощал все мысли, желания, мечты…

Тело Гедоряна все еще выворачивало наизнанку, когда Третий полностью заменил собой личность человека в черном.

Когда Гедорян, наконец, утих, Третий посмотрел на свое отражение в луже крови, слегка поправил прическу, прокашлялся, хлопнул в ладоши, открыл дверь и выбежал из камеры со словами:

- Вы… Вы что с ним сделали?..

Gveedy©