Ни хуя.

Когда Павел Зайка пошел в сторону отделения пожаловаться на сломанный нос, какие-то хулиганы ебанули его сзади дубинкой и очнулся он уже в отделении и в наручниках, где ему сразу сломали еще и руку, а потом на сутки бросили в одну камеру с Улугбеком. За сутки в камере у хулиганов мужчины подружились, Павел пообещал оплатить новое стекло, а Улугбек попросил прощения за сломанный нос. The end?

Ни хуя

Следователь тем временем названивал с телефона Павла его друзьям и требовал 5 тысяч евро за то, чтобы замять дело. Зарплата Павла на скорой помощи - около 500 евро в месяц, друзья зарабатывают немногим более.
Пять штук евро в три часа ночи собрать не получилось.
Поэтому Улугбека менты угрозами заставили дать показания что Павел Зайка пытался отнять у него мобильный телефон, угрожая ножом (у него с собой действительно был перочинный раскладной ножик с отвертками, он же водила вечно ломающейся кареты). Это называется 162, ч.2-я, срок до 9 лет - вооруженный грабеж. Охуенный такой показатель для скромного умом мента - раскрытие вооруженного грабежа.
...
Улугбек подписал бумаги, его отпустили, Павла Зайку с переломами руки и носа отправили лечиться в лазарет (в деле упоминания о травмах отсутствуют), а потом в тюрьму.

Когда на следующий день следак позвонил тому же другу, он сообщил, что теперь замять дело будет стоить более 100 тысяч евро - выписана санкция на арест и заведено уголовное дело, теперь львиную долю придется отдать судье. Сто тысяч чувакам собрать не удалось - коммуналка, в которой Павел Зайка живет с женой Алиной и с сыном, стоит дешевле.

Мы взялись за эту историю. Улугбек к тому времени несколько раз пытался забрать заявление, но после того, как ему сказали: "тебе, гнида черножопая, пиздец, суши тогда сам сухари, сука", предпочел скрыться. Профессионалы в погонах искали его очень активно и ищут до сих пор, и понятное дело, найти не могут. Понятное дело, Улугбека, запуганного и трясущегося, мы нашли в другом городе, он продемонстрировал нам паспорт, рассказал, как все было на самом деле, а потом его нотариально заверенные показания, его же адвокат попытался приобщить к делу.

Ни хуя, никто не приобщил.

Все видеоматериалы переданы мной стороне защиты, я готов подтвердить их подлинность в суде.

После нашей съемки следак, открывший дело, приезжал к бывшей подруге Улугбека, угрожал "ей и ее выблядкам". Что с Улугбеком сейчас, я не знаю, но судя по нынешнему состоянию дел, гениям русского сыска найти его не удалось. Хотя с их уровнем профессионализма странно, что они как-то находят дорогу домой со своей ебаной службы и еще помнят, где дома заныканы бабки.

Мы тем временем, получив разрешение на съемки в Дорогомиловском суде, 2 июля отправились туда на первое заседание. Когда принципиальная судья Белкина услышала о присутствии съемочной группы, заседание без объяснения причин перенесли сразу на 5 августа - ну правильно, санкция на арест была выдана ею лично, без всяких на то оснований, и в принципе судья Белкина давно должна бы работать кондуктором. Зал был оцеплен боевыми приставами, сама Белкина так и не появилась, чтобы сообщить о переносе дела, где-то заныкалась - офис там кондиционированный и просторный.

Сегодня мы опять поехали в этот цирк. Когда бойцы ППС - свидетели обвинения - нас заметили, то просто съебались. Заседание, которое было назначено на 2 часа дня, все не начиналось. Миловидная блонда - хуй знает - секретарша или кто там она - поминутно спрашивала у меня: "Олег Александрович, у нас свидетели обвинения не пришли, они на срочном мероприятии, у нас и факс есть из ментовского отдела, может вы не будете ждать и поедете?" - "Я подожду, спасибо - отвечал я - и дайте мне поглядеть на факс, а также прокомментируйте, по какой причине у вас свидетели сбежали на опасное мероприятие".

Ни хуя, понятное дело.

В полседьмого вечера к нам подошли четверо приставов и выперли нас на хуй из суда со словами: "Заседание переносится". Я заглянул к тонконогой блонде в кабинет: "Вы лично-то могли сказать? Такая вежливая телочка, а натравливаете вон приставов. А ведь у нас разрешение на съемку". Меня оттеснили от кабинета, а телка заорала: "Закройте дверь с той стороны, здесь снимать нельзя". Все это, понятное дело, снято.

Когда за несколько минут до того, как нас выгнали из суда, мы с одним из приставов курили на крыльце, он глубокомысленно сообщил: "Вообще, наши иногда охуевают".
Нет, дяденька, вы в принципе все живете, не выходя из глубочайшего охуения.

Надо ли говорить, что через полчаса после нашего отъезда невидимая судья Белкина начала заслушивать дело, а менты из ППС сами собой появились.

Телка из кабинета сообщила Алине (жена обвиняемого): "Правду ищем? Доищетесь, никакие нтвшники вам не помогут, поедет на срок". До 9 лет, я повторяю, из-за ебаного бокового стекла.

Если на Алину это почти подействовало, то я весь этот срез общества в униформе на хую вертел в принципе, и отлично осознаю, что пускай у меня вряд ли получится добиться того, что им причитается по праву, то есть крытки или как там это в их ебаной тусе называется, но разнообразить их убогие кошмары мне вполне по силам. Вменить мне статью за неуважение к суду у них тоже не получится - все снято на видео, а я там веду себя так, как будто уважаю эту институцию, достойную разве что плевка.

В принципе, вот так из законопослушных, далеких от политики и тем более протестов, людей - делают поклонников приморских партизан, которые всю эту тусу если не сами на осинах развешают, то будут аплодировать - и кто я такой, чтобы говорить им, что это неправильно.

Самое крутое - у этих, в униформах, ведь никогда не хватит даже ума понять, что мне никто не заносил бабла, они-то уверены, что вместо стошки евро им - друзья и семья обвиняемого занесли нам, а значит я - просто их более удачливый конкурент. О том, что кому-то можно просто посочувствовать, эти животные давно уже не догадываются.

Я просто тоже иногда ловлю тачку пьяный, и пару раз такие поездки заканчивались мультикультурной дракой после, например, попыток меня ограбить. А ведь человек поймал тачку 20 марта, сидит до сих пор, а может сесть еще на несколько лет из-за того, что следаку очень нужна палка и бабки, а судья, как девочка, стесняется признать свою полную непригодность к чему-либо.

В прошлогоднем "зая, я убила мента" должны появиться новые коннотации - номер Алины Зайка можно получить у меня по первому требованию. Если на следующие заседания Дорогомиловского суда, которые теперь назначены на 26 и 30 августа, приедут хотя бы еще несколько журналистов, госпожу Белкину В.А., наверное, хватит удар, и возможно она поймет, как ошибалась, думая, что уж этого бесхозного работягу закроет так, как привыкла, на свой убогий лад.

Ни хуя.

http://larry-flynt.livejournal.com/