- Расскажи мне сказку… - Тихо прошу в телефонную трубку.
- Сказку?
- Сказку.
- Какую?
- Какую хочешь. Только сам придумай.
- Лид…
- Что?
- Всё так плохо?
Плохо? Да нет, наверное. Да. Нет. Наверное. Вздыхаю:
- Паршиво…
- Он спит?
- Да.
- Послушай, Лид…
- Не надо. Я всё это слышала сто раз. Я не могу.
- Ты мучаешься.
- Нисколько.
- Любишь чувствовать себя жертвой?
- Сказку. Расскажи мне сказку. Пожалуйста.
Жёстко ухожу от скользкой темы. Он это понимает. Должен понять.
- Ладно. Сказка. Давным-давно…
Перебиваю:
- Не так. Надо чтоб «жила-была девочка».
- Хорошо. Жила-была девочка одна… Хорошая.
- Красивая? – Кокетничаю тухло.
- Красивая. Хорошая-красивая девочка. Жила она, была… Слушай, Лид…
- Никаких Лид. Не останавливайся. Дальше что?
- Дальше? Да хер его знает, что там дальше… Уфффф… Ты можешь сейчас выйти на пять минут? Я подъеду…
- Сказку! Я хочу сказку! Ну что ты за человек такой, а?
Мокрая волна начала подниматься из груди, и уже поднялась до носа.
- Началось… Ладно, слушай сказку. Жила-была девочка. Красивая-хорошая. Только глупая. Не перебивай. Глупая была девочка. И никто не знал – почему. Одни говорили – она в детстве с забора наебнулась, другие – что мама у неё пила по-чёрному, а третьи ничего не говорили. Они тупо пользовались тем, что девочка была дурой. А девочка и радовалась. А девочка и старалась. Скажут ей: «Дай денег, девочка» - она даст, скажут: «Я поживу у тебя, девочка» - она тут же печь топить, кашу варить, и носки вязать…
Медленно нажимаю на красную кнопку, и наблюдаю как на экране телефона плывут под унылую музыку навстречу друг другу две руки, и встречаются в приветственном рукопожатии под логотипом Нокия. И пустота. Серый экран.
Нос мокрый как у собаки. Ртом дышу. Дышу-дышу-дышу. Минут десять дышу ртом. А потом и носом стало получаться. Тихо выхожу из ванной, и, не зажигая света вхожу в спальню. Присаживаюсь на край кровати, поднимаю с пола сползшее одеяло.
- Ты спать? – Сонный голос в темноте.
- Нет ещё. Мне поработать нужно. Спи.
- Завтра поработаешь. Ложись.
Горячая рука хватает меня за запястье, и тянет на кровать. Осторожно освобождаю свою руку.
- Потом. Ты спи, спи…
За окном сигналит машина. Вздрагиваю. Чего-то жду.
Снова протяжный гудок.
Поправляю одеяло ещё раз, встаю, выхожу из комнаты, тихо прикрыв дверь, и замираю в прихожей.
Сигнал машины.
Накидываю на плечи куртку, и выхожу к подъезду.
- Зачем приехал?
Опять мокрая волна застряла в районе носа.
- Прости. Прости мудака. Я просто устал.
- Я тоже. Зачем приехал?
Губы прижимаются к моим рукам. Исследуют каждый палец.
- Я так не могу, Лид. Тебе никого не жалко. Никого! Меня не жалко, себя… Ты только его жалеешь! Почему?
- Ты знаешь. Зачем в сотый раз?
- Чтоб поняла! Чтоб глаза открыла, дура! Ты же его не любишь, ты его жалеешь!
- Мы в ответе за тех, кого приручили.
- За тех, кого вовремя не послали нахуй! Синдром Экзюпери! Зачем тебе это?
- Он без меня не сможет…
- А я смогу, или ты об этом не думаешь? Сколько ещё это может продолжаться? Год? Два? Три?
- Ты считаешь?
- Считаю! Ну, убей меня теперь. Лид, я должен знать, есть ли у меня шанс…
Смотрю на кончики своих тапочек. Выскочила, идиотка, в чём была. А тут лужи…
- Шанс есть всегда. Только ты сам должен решить – нужно ли оно тебе?
Не поднимаю глаза. На тапочки смотрю.
- А что я тут, по-твоему, делаю? Ты мне нужна. Только ты. Понимаешь?
Ещё бы. Ещё бы я не понимала. Сколько раз я это слышала… «Нужна». Я всем нужна. Только для чего?
- Для чего?
- Чтоб дышать нормально. А не с аквалангом. Лид, я не знаю, сколько у меня осталось воздуха…
Романтик. Какие слова, какие слова знаем… Помимо воли на лицо наползает скептическая улыбка. Мокрая волна оттолкнулась от носа, и пошла выше. Резко. Так, что слёзы выступили.
- А если сегодня воздух кончится? Что будешь делать? Умрёшь? Баллон в акваланге поменяешь?
- Не будь ты сукой, а? Ну, зачем ты?
А, в пизду тапки. Всё равно на помойку теперь. Делаю шаг в лужу, и утыкаюсь лицом в мокрое от дождя плечо.
- Прости… Ты же знаешь… Я не могу! Пока не могу! Повод… Повод нужен!… Ну, как я вот так смогу? Два года жизни, понимаешь? Я… Я ж подыхала тогда! Сорок три кило живого весу! Речевой невроз! Овощ слюнявый! И никого рядом, ни-ко-го!
- Тихо-тихо, тсссссссссссссс…Не кричи…
- Он один рядом был! Он меня вытащил, уколы делал, лекарства покупал сам, с ложки кормил!
- А ты для него меньше сделала? Он живёт у тебя, ты его кормишь, обстирываешь, терпишь его истерики… Ты всю жизнь будешь долги раздавать? Что он для тебя сделал за эти два года? Что он тебе на день рождения подарил?
Всхлипываю, и царапаю ногтями его куртку.
- Молчишь? А на Восьмое марта? А на Новый Год? А хоть раз он тебя спросил: что ты сегодня ела?
- Ну, не надо… Я уйду сейчас…
- Куда? К нему?! В спальню пойдёшь, чтобы услышать: «Ты спать? Завтра поработаешь – ложись»? Господи, это когда-нибудь кончится?
Реву. Сопли размазались по его кожаной куртке, а мне не стыдно почему-то. Он рукой мне их вытирает.
- Лид, ты ж должна понимать, что дальше так нельзя. Чего ты ждёшь? Какого повода? Не хватало ещё, чтоб он тебе въебал, Боже упаси… Ты и это простишь в счёт своего «долга»? Вижу, простишь. Дура! Сопливая ты дура! Господи, за что я тебя люблю… Ты сама не живёшь, и мне не даёшь – ты понимаешь? Я подожду, сколько скажешь. Год, три, десять… Только ты сама пойми: ты же у себя время крадёшь. Сколько тебе ещё надо чувствовать себя несчастной? Когда ж ты озвереешь-то, а? Ты ж умеешь это. Ты ж человека с корнем вывернешь, если захочешь… Ты меня, вон, триста раз через жопу вывернула, и тебе меня не жалко!
- Жалко!
- Правда? Тогда почему он там, а я здесь?
- Потому что!
Выкрикнула, и сдулась как шарик. Только усталость накатила, и соплей стало ещё больше. И он сдулся.
Молчим.
Тапочки мокрые насквозь. Ногам холодно.
- Ножки промокли? – Сильные руки отрывают меня от земли. Обнимаю его за шею, и шепчу ему в ухо:
- Подожди ещё чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Я не могу так сразу, так резко… Я постепенно, хорошо? Я ему скажу, что завтра буду всю ночь работать с документами, и чтобы он не приезжал. А потом скажу, что… В общем, придумаю что-нибудь… Ты только не дави, ладно? Мне время нужно. Ещё немножко. Прости…
- Лид, я тебя люблю.
- Я тебя тоже. Очень. Только не дави… Пожалуйста. Дай мне месяц.
Его руки дрожат. Я это всем телом чувствую. Ясен хуй – почти шестьдесят килограмм, а он не Турчинский. Дёргаю ногой, давая ему сигнал к возвращению меня на землю. Осторожно приземляюсь. Целую его в шею. Сильно. Захватывая кожу зубами. Затем отталкиваю, и ухожу не оборачиваясь.
Дома темно. Скидываю мокрые грязные тапочки, и запихиваю их под вешалку. Завтра выкину. Шлёпая мокрыми ногами по полу, иду в спальню. Присаживаюсь на край кровати, и поднимаю с пола сползшее одеяло.
- Ты спать? – Слышу в темноте.
- Нет ещё. Мне поработать надо.
- Хватит работать. Спать ложись.
Почему-то улыбаюсь.
- Синдром Экзюпери…
- Что? – Горячая рука схватила меня за запястье, и потянула на кровать.
- Ничего. Спи давай. Я скоро лягу.
Тихо выхожу из комнаты, иду в ванну, прикрываю дверь, и достаю телефон.
- Алло?
- Это я. Расскажи мне сказку…
- Какую?
- Любую. Только чтобы хорошо заканчивалась, и все там были счастливы…
- Он спит?
- Да.
- Тогда слушай… © Мама Стифлера
|
