Таня любила пару раз в неделю в обеденный перерыв потрахаться вместо жратвы и называла это то «мой личный фитнес», то «моя уникальная диета», то «мой план ЗОЖ». Основных мест для проведения диетической тренировки было два. Во-первых, чудом выцарапанный у бывшего мужа Танин пожилой синий Opel, который она благоразумно парковала в самом темном углу стоянки возле бизнес-центра, подальше от популярных пешеходных дорожек. Во-вторых, подсобка с отдельным входом, номинально арендовавшаяся Таниным начальством для хозяйственных нужд, но фактически не использовавшаяся никем, кроме нас, ни для чего, кроме быстрого перепихона.
В обоих вариантах помимо банального всем известного удовольствия присутствовал также небольшой элемент страха быть застуканными, что, как в принципе верно пишут женские журналы в статьях типа «10 способов оживить сексуальную жизнь», несколько подстегивает процесс. Кстати, в машине нас таки пару раз засекали, но никаких последствий, кроме лишних любопытных глаз, немного понаблюдавших за нашей неуклюжей возней, это не принесло (и, в отличие от самого фактора риска, никаких особых дополнительных чувств, кроме некоторой неловкости тоже). Мы пытались продвинуться дальше по этой дороге. Один раз не стали залезать внутрь автомобиля, а использовали как стол капот и раза три-четыре играли в секретаршу и начальника (а также наоборот) прямо у Тани в кабинете, пока коллеги, с которыми она делила комнату на троих, кушали овощной суп и пили кофе двумя этажами ниже. Но так как оба мы были больше трусишками, чем экспериментаторами, на том и успокоились.
Были движения и в обратную сторону. На три недели я стал обладателем ключей от располагавшейся неподалеку от Таниного офиса квартиры уехавшего отдохнуть в Крым товарища. Там царил холостяцкий бардак с пылищей, и не очень-то приятно пахло, но зато стояла большая двуспальная кровать с условно чистыми простынями, и открывались форточки. Кроме того, дважды мы опробовали почасовой съем близлежащих квартир «гостиничного типа». Но в последних нас слишком раздражала никак не определявшаяся внешне, но отчетливо витавшая в воздухе атмосфера чужих результативных визитов с подобными нашим целями, а товарищ, отгуляв отпуск, закономерно отобрал ключи обратно, тем более что цветок, ради полива которого мне и давался допуск в его берлогу, я благополучно загубил.
В общем, машина и подсобка. Два раза в неделю. Плюс два раза в месяц поздно вечером в субботу Таня звала к себе «в гости», и я, если не был сильно пьян, брал чего-нибудь спиртного, сока, легких закусок, сигарет, иногда немного марихуаны и ехал к ней, чтобы почти сутки вяло пьянствовать, курить, смотреть кино, болтать, дремать и лениво потрахиваться. Не позже девяти вечера воскресения она выгоняла меня дежурным: «Все, пиздуй-пиздуй, мне на работу завтра, спать хочу, во вторник позвоню».
Никакой объявленной любви, как несложно догадаться, между нами не было. Это была удобная договорная связь, необременительное половое товарищество, физиологическая межгендерная дружба. Тем более что кроме меня и бывшего мужа («сугубо воспоминательного с благодарностью» по поводу «Опеля» - в понятных ситуациях) в Таниной жизни в тот момент присутствовал некий Володя. Лучше даже написать его так: «некийволодя». В моем представлении он именно так – в одно слово, без пробела – называется и мною именно так – полускороговоркой – произносится. Кажется, он приезжал к Тане на работу по средам (тогда как я обычно по вторникам и четвергам) и «другие два раза в месяц» поздно вечером в субботу.
О существовании некоговолоди я узнал совершенно случайно. Однажды летней субботней ночью, когда я с сигаретой в зубах исследовал глянцевые журналы в Танином туалете, раздался длинный настойчивый, подкреплявшийся стуком звонок в дверь. Не в туалетную, во входную. Потом последовали невнятная возня (видимо, поиск «чего-нибудь накинуть»), шлепанье узких Таниных ступней по линолеуму, скрип двери, шепот, громкий шепот, разговор в голос и, наконец, разговор на повышенных тонах. Различить можно было что-то вроде «уходи», «да ладно тебе», «я тебя не звала», «да чо ты», «я не одна», «да не ври» и так далее по нарастающей. Я кинул бычок в унитаз, чуть не попав себе же в яйца, швырнул Cosmopoliten за бачок, наскоро вытер задницу и выскочил из сортира под пьяный крик «Пусти, бля!»
Туалеты в типовых московских квартирах часто располагаются близко ко входной двери, так что я фактически сразу оказался если не в центре, то около центра событий. Из-за Таниной спины, прикрытой моей футболкой, виднелся явно нетрезвый мужчина в сером брючном костюме и белой рубашке без галстука, растрепанный, при усах, с куцым букетом и позвякивавшим целлофановым мешком. Нельзя сказать, что я силен и визуально являю собой картину человеческой мощи, но вид голого мужика, вместе со светом и запахом дерьмеца неожиданно врывающегося в тет-а-тет из туалета много кого может смутить. Мужчина оборвал крик, стушевался и отступил за порог. Таня воспользовалась заминкой, захлопнула дверь и стремительно прошла на кухню, откуда тут же раздались щелчок зажигалки, глубокий вдох, выдох и шлепок ягодиц об табурет. Пахнуло дымом от табака. Запах натолкнул меня на мысль – я быстро заглянул обратно в туалет, спустил воду, пшикнул освежителем воздуха, закрыл дверь, выключил свет, прошел на кухню и тоже закурил. Мы немного помолчали.
- Кто это?
- Не важно.
- Бывший муж?
- Нет.
- А кто?
- Володя.
- Что за Володя?
- Да какая разница?!
- Ну как какая? Хули он на тебя орет?
- А ты что, защитник выискался?! – неожиданно разозлилась Таня.
Я смутился, сделал пару молчаливых затяжек, потом вместе с дымом выдохнул:
- Почему нет? Ты же мне…
- Я тебе кто?!
- Ну, не чужая…
- Не чужая? Не чужая кто?!
- Не чужая… Таня… Тань, ты чего?
- Не танькай. Я двадцать пять лет уже Таня. Не чужая Таня кто?!
- Ну, не знаю… Лю… Любовница?..
- Любовница?
- Ну да…
Таня с силой вдавила окурок в пепельницу:
- А ты мой, стало быть, любовник?
- Выходит так…
- Хорошо. Любовник. Ну вот и Володя…
- Любовник?
- Любовник, любовник. День перепутал. Выпил, с кем не бывает, тебе ли не знать.
- Окей.
- Хоккей, сиди хуей, - зло выплюнула Таня, встала и ушла в комнату, на ходу стягивая и вышвыривая в коридор мою футболку.
Я докурил, открыл пошире форточку, поглядел немного в окно, набрал в грудь побольше плотного летнего воздуха, выдохнул и пошел к Тане. Она лежала на краю растерзанной кровати, свесив вниз правую руку с пультом дистанционного управления в ладошке, и смотрела куда-то в сторону телевизора, где почти неслышно шел какой-то ситком. Я тихо подполз сзади, обнял Танину попу и стал осторожно высовывать голову из-за тонкой девичьей талии.
- Тань, ты чего?
- …
- Тааань.
- …
- Ну Тааааань…
Я откинулся на спину:
- Тань, мне уйти?
Пульт с неприятным пластмассовым стуком упал на пол. Таня, не оборачиваясь, перекинула за спину правую руку, нащупала мое дальнее плечо и дернула его на себя, возвращая меня в предыдущее положение. Я не сопротивлялся, снова обнял выпуклую женскую попу и положил подбородок на Тане талию.
- Лежи спокойно, - все еще раздраженным, но уже не злым голосом. – И желательно молча.
- Молча не могу…
Таня вздохнула и аккуратно перевернулась на спину, так, чтоб моя голова оказалась у нее на животе. Взъерошила мне волосы и снова вздохнула:
- Не может он. А! Не может. Нет, ну вот что ты доебался-то, а, любовник? Тебе не похуй, кто-что-конь в пальто? Устроил мне допрос…
- Кто еще кому! Я просто спросил, кто это…
- Ты опять начинаешь?! Какая разница?! Володя-хуедя! Тебе-то что? Что за выпытывание? Какое твое дело? Ты мне муж что ли?
- Чего ты злишься-то? Нет, не муж. Я прав собственности на тебя не предъявляю. Мы с тобой в верности друг другу не клялись. Володя и Володя. Ладно. Хоть десять Володь. Твое дело. Чего сложного-то было сказать без злобы? Ну Володя. Некий Володя. Некийволодя.
Я усмехнулся, впервые произнеся «некийволодя» в одно слово, и продолжил:
- Срать мне на некоговолодю. Хочешь, я тебе для равновесия про своих расскажу.
- Блядь, да нет, не хочу, в том-то и дело! Я не хочу с тобой об этом разговаривать. Мне тоже срать на каких-нибудь твоих Лен или Кать…
- Ань…
- Чего?
- Срать… На Ань…
- Ой, блядь, да похуй!!! Не перебивай! Срать на Ань. Только заранее срать, вообще срать, совсем срать, накануне срать, без подробностей! Не хочу знать! Замолчи! Все! И от меня не требуй. Все, блядь. Поговорили!
Я замолчал и поцеловал ее в пупок. Просунул руку ей между бедер. Пополз вверх, ведя языком мокрую дорожку от пупка к груди, ключицам, шее и, наконец, рту. Таня сильно схватила меня за ягодицу и потянула вбок на предмет организации самой популярной в мире интимной позиции.
В следующий месяц мы виделись всего два раза. Почти все наши обычные автомобильные и «подсобочные» свидания Таня отменила, в выходные «в гости» не звала, а потом и вовсе сообщила мне электронным письмом, что хотела бы разорвать отношения.
Да, объявленной любви между нами не было, но там, где появляется частота, постоянство, ритм, режим, даже, извините, график, всегда быстро возникают «отношения» (некоторые пишут их с заглавной буквы – Отношения). Отношения, которые, несмотря на всю их якобы легкость, довольно просто испортить. Причем так, чтоб хотя бы одной стороне стало неприятно. Когда есть хоть какие-то ожидания, их легко обмануть. Иногда достаточно на каких-нибудь полчаса опоздать на свидание, пусть оно и не романтическое, а сугубо физиологическое, чтобы получить неожиданную истерику. Пять слов невпопад могут изменить твой будущий год. При этом там, где чувства заявлены, есть официальное место всяким настойчивым извинениям и замаливаниям грехов, восстановлению, а договор на то и договор, чтоб иметь возможность быть легко расторгнутым. Чего потом ныть, казалось бы – дружеский секс.
Я ответил Тане на электронное письмо в том смысле, что, окей, звоните, если чего, но на самом деле обиделся. Потому что, по правде говоря, хотя весь предыдущий абзац и написан в первую очередь про женщин, вторую очередь тоже никто не отменял. Неожиданно очень получилось. С хуя ль она так, чего сделал?.. Просто интересно.
- Дело не в тебе, – говорил мне товарищ в той самой квартире с загубленным цветком. – Баб же хер поймешь. Сегодня она тебе «любовница-скорая помощь», а завтра, оказывается, любовь, все дела. И все, чих-пых. Либо по гроб жизни вместе, либо пора разбежаться. Тебе по гроб жизни надо? Не надо? Ну правильно. Тогда чего ты так напрягся? Чего обиделся? Ну обидно немного, и что. Видно, у нее к тебе чувства были. Потом она бы в тебя совсем влюбилась, и был бы пиздец. Слилась и хорошо. Тут же за ними четко следить надо, а то, бля, окрутит тепленького. Ну чо кривишься, але, говорю тебе, нормально все!
- Дело не в тебе, - говорила мне сама Таня, когда однажды ночью через полтора месяца после «разрыва отношений» в дупель пьяная позвонила и попросила приехать. – Понимаешь, я устала, я так устала. От всего. От работы, от съемной квартиры, от подруг, от мамы, от сестры, от соседей, от пробок, от утренней каши, от бизнес-ланчей, от Володи, от тебя. Я просто устала, меня все выматывало. Я решила сменить все. Образ жизни поменять полностью. Окружение. Ты тут ни причем сам по себе. Так бывает иногда – хочется взять и все оборвать. А у нас все в порядке было, ничем ты меня не обидел, не парься. Все окей-хоккей. Ну правда нормально. Ты не обиделся? Не обижайся, ладно. Не надо. Не обижаешься, точно? Да не тяни ты так, порвешь…
- Дело не в тебе, - сказала мне Танина подруга с работы, когда я еще через неделю пытался вызвонить Таню, чтоб забрать забытый у нее очечник. – Но она просила к телефону ее не звать. Так бывает, не хочет говорить.
- Дело не в тебе, - просветила меня другая Танина подруга (которая нас когда-то познакомила), когда еще через полгода мы лежали в кровати и пепел тихо падал в пепельницу, стоявшую у меня на голом животе. - У женщин так бывает, что нужен мужик. Просто мужик. Без любви. Нормальный мужик. Или два. Чтоб другого забыть. Или просто пустоту заполнить. Ну вот ты и был. Да, почти год. И что? Бывает. Это у вас три раза сунул и несчастную любовь уже забыл, а у нас и несколько лет может быть заменитель нужен. Ну вот перестал быть нужен, расстались. Чего ты паришься? Просто интересно? Просто пепельницу убери уже и иди сюда.
- Дело не в тебе, - много кто еще сказал мне из тех, кто знал подробности наших с Таней интимных обстоятельств. Таких оказалось почему-то очень до хера, хотя мы, вроде, особенно никого не посвящали. Ну да ладно.
Через пару лет я гулял по Москве в рабочий полдень. Было жарко и красиво настолько, что я не смог пойти на работу – позвонил, сказался больным, а сам отправился бродить без особенной цели. Просто впитывать тепло и пыль. Обходя сзади какой-то бизнес-центр, я приметил знакомый синий Opel. «Ой, - подумал я. – Таня. Работу сменила? Или переехали? Позвонить что ли? Или хуй ей на грязном фонаре нарисовать». Я улыбался своим мыслям и всплывшим воспоминаниям, медленно подходя к машине, когда вдруг заметил внутри движение.
Подошел ближе, и движения в автомобиле оформились в моих глазах в совершенно недвусмысленные. Я остановился и оперся задом на капот какой-то чужой машины, которая недовольно пискнула, но сигнализацию все-таки не запустила. Стекла «Опеля» немного запотели, но все равно через них можно было различить скакавшую Танину татуировку на шее. Я задумался. Подмывало сделать какую-нибудь веселую гадость. Подкрасться и крикнуть что-нибудь. Ну или все-таки запустить какую-нибудь сигнализацию пинком по бамперу. Желание напугать любовников странно сливалось во мне с в общем-то приятными картинками из нашего общего с Таней прошлого.
Из задумчивости меня вывели неожиданно мелькнувшие за Таниным плечом усы. Они определенно принадлежали некомуволоде. Я грустно ухмыльнулся и пошел своей дорогой. Потом подумал еще, достал телефон и отправил Тане sms: «Попалась». Она никогда не ответила.
Потому что если по правде, дело всегда «в тебе». То есть во мне. Какая бы в остальном версия ни была правильной.
© susel-times
|
