Жил-был в великой стране СССР во времена давние, дореволюционные один
кулак. И звали эту подлую гидру, подсерающую звание честных колхозников
Иван Хуяк. Долго ли (а скорее - коротко) жил этот приспешник капитала,
но детей успел настрогать аж троих. А хуле - это летом надо пахать то
на поле, то дома. А зимой самое время дворовых девок ебсти да калачи
жрать. Вот и получилось, что троих детей захуярил. Старшего звали Качан
(штоп ебанутых вопросов, откуда он взялся не задавал), среднего Буран
(потому што холодно тогда было шо весь песдец), а младшего Еблан
(ну...тоже прикольное имя).
Жили
они поживали до тех пор, пока ночью к батьке не пришли дядьки из ЧК от
дедушки Ленина и не увели его. А хуле - кулаг...Наутро прибежали разные
комбеды и разобрали всю едьбу, годами накопенную. Даже сало - и то
спиздили, суки. Осталось братьям наследство нехуевое - старшему сапог
валяный, коим батька дрочил бывало лежа на печке, среднему - кочерга,
которой батька дворовых девок пиздил с пьяну, а младшему - хуй
моржовый. То бишь - кашаг.
Ну, братья как водится поржали над малым,
типа мол, шаурму захуяришь - нас пригласишь пожрать и пошли в разные
стороны. А то мало ли...
Поплакал Еблан Хуяк да делать нечего.
Жрать ни хрена нету, один кашаг остался. Да и того хер сожрешь -
здоровый, что хуй у баяниста сельского - сам кого угодно захомячит. И
говорит ему Еблан:
- А пирдуй-ка ты кашаг к ебаной матери в Петроград, один хуй кормить ебя нечем...
Кошаг пожал плечами и ушел. От так. Все кинули Еблана... Погоревал он еще немножко и сам в путь-дорогу двинулся.
Идет
он, зачиццо, песни поет, яйцы чешет. Иногда с чужих огородов ништяки
ворует - жрать-то охота. Пизды получает, когда палится. Короче, жизнь
бьет ключем. Идет он по чисту полю, когда слышит из-за угла кто-то
"Яблочко" наяривает. Только завернул он туда - а там его кашаг. В
кирзовых сапогах, кожанке, при маузере. Увидели друг друга - аж
расслезились. Не, беспезды, обрадовался Еблан - глядишь кто-то
знакомый. А кашаг его спрашивает:
- Ты, Еблан, голодный небось, работы нету?
- Да, котик, - вздохнул Еблан
- Не по пролетарски живешь..., - покачал головой кашаг.
Идут они идут, зачиццо, и вдруг кашаг идею выдает:
- Слушай, Еблан, благодаря тебе я стал свободным жывотным, давай я тебя отблагодарю?
- А как?
- А сиди, жди меня здесь. Я скоро приду.
И убежал.
Час
сидит Еблан, второй сидит...Скучно ему стало, писюна гонять начал
влево-вправо...когда - снова кашаг выбегает. Запыхался весь
бедолага...коробка из-под маузера на пузо сбилась. И говорит кашаг:
- Пошли со мной, я тебе рандеву с важным человеком устрою. Мигом в партию попадешь.
Обрадовался
Еблан пуще прежнего, побежал за кашагом своим. Так прибежали они вместе
в город большой. Идет Еблан, дивится - все люди разнаряженные такие,
как девки в селе на праздник престольный. В полосатых тельниках, в
тужурках. А кто попроще - так те с красными флагами али просто с бантом
алым на всю грудь.
- А что это, кот?, - спрашивает Еблан
- Это, - грит кашаг, - революция, брат! Щас узнаешь подробнее!
Привел кот Еблана к большому дворцу,
пошептался о чем-то со стражей. От шепота того стража вытянулась, честь
коту отдала. Прошел Елан за своим питомцем во дворец.
- А теперь,
- говорит кошаг, - заходи во-о-о-он в ту дверь. Скажешь, что тебя
привел товарищ Котовский. И еще. Если спросят, за что, скажешь, что ни
в чем не виноват. Понял?
- Конечно, котик. Спасибо тебе, дорогой.
Открывает двери Еблан, а там суровые мужыки сидят.
- Кто таков?, - спрашивают суровые мужыки
- Еблан я. Хуяк по батюшке. Вот, товарисч Котовский меня привели...
- И за что привели?, - ласково так интересуются суровые мужыки
- Дык, - стушевался Еблан, - Не знаю. Не виноватый я ни в чем перед вами...
-
Ога, - радостно решили суровые мужыки и расстреляли Еблана, как
приспешника капитала. А кошагу, за выполнение партийных норм по сдаче
кулаков властям квартиру выделили и орден дали.
© Фагот
|
