Есть у меня брателло. Классный пацан двадцати лет отроду. Чуть
пофигист, слегка мажор (хочется ему так думать), сильно романтик.
Когда
братцу моему стукнуло шестнадцать годиков, встал перед нашей семьёй
вопрос-вопросец: куда пойти учиться? Аттестат у нас, скажем прямо,
выглядел тухло, особливо эрудицией мы не блистали, в отличниках и
околоотличниках не числились. Помимо вышеназванных достоинств мы еще
стабильно прогуливали, шарахались по бильярд-клубам, болтались по
клубам ночным, попивали пивко и все прочие прелести... В ухе у нас ( в
правильном - не подумайте) торчала серёжка, спиз... упёртая у меня из
шкатулки, волосёнки мы гелили, носили гламурные сиреневые очки и
,вообще, вели неприемлемый для сына полковника Красной Армии образ
жизни.
Мама сокрушалась, папа зеленел от злости, я подкидывала
по пятихатке на походы в кофейню и вывод многочисленных барышень "в
свет". Короче - картинка знакомая, не так-ли?
На вопросы "чем
ты хочешь стать в жизни?" братец отвечал с присущей его возрасту
целесообразностью: "А пофик, лишь бы бабло имелось"!
И на семейном совете, переступив через мамины рыдания, мои сомнения и брателлин пофигизм, папа принял авторитарное решение.
- ВОЕННОЕ УЧИЛИЩЕ! - сказал папа.
Мы не посмели возразить.
Надо
было слышать, что братец говорил после совета!!! Говорил он это мне в
привате, и повторять я этого не стану. Военным - срочникам,
сверхурочникам, подстрочникам, проч. никам - досталось по первое число.
Папе досталось два раза по первое!
- Я буду учиться! - орал братец. - Я вам докажу! Я пойду в Щукинское! Я пойду в МГУ! Плешка ждёт меня!
- Ага... А ты знаешь СКОЛЬКО нам это будет стоить с твоим аттестатом? - охлаждала я его пыл.
- Я сам! Всё сам! - вопил он, нагеливая чуб.
Короче,
через некоторое время мы нашли репетиторов, мы одарили всех учителей и
завучей школы французскими духами, папа всеми правдами и неправдами
нашел связи... (ужас ужас) ... и мы стали готовиться.
Надо
отдать нашим предкам должное, учебное заведение они выбрали достойное и
потеряли лет пять жизни, чтобы этот "придурок" (любя!) получил аттестат
таки без трояков, натаскался у частных преподов и, в результате, не
опозорил фамилию на вступительных.
Папа поседел, у мамы начались глюки... Одиннадцатый класс мы заканчивали всей семьёй.
Всей,
кроме брателло... Он продолжал совершенствоваться в "американке", нашел
подружку с запросами, вместо походов к репетиторам шатался по ... А
черт его знает где он шатался, однако деньги, выданные ему на оплату
"немецкого", "литры" и "истории", радостно им тратились на рубашечки от
поддельного Армани и парфюмы от Армани предположительно настоящего
(почти живого).
Когда сей факт выяснился, папа выпил бутылку
корвалола, запив это бутылкой коньяка. После этого мама провожала
сыночка до дома препода, ждала в подъезде и за ручку тащила домой, дабы
дитё не свалило на танцульки!
Это еще что!!! Нам же по физ-ре
надо было минимум сдавать. Сейчас уже не помню, но там надо раз
одиннадцать подтянуться, кросс в три километра отмотать и отжаться
по-человечески.
Ясен красен, с нашими мажористыми замашками
что такое "турник" мы знать не могли. И знаете! Мама ( а ей на тот
момент было пятьдесят два) каждое утро выходила с ним на пробежку и
вывешивала эту гламурную сардельку на перекладину, чтобы сарделька
мышцы накачала...
Смешно? Ха! Мы рыдали...
Минул год.
Выпускные сдавали тоже всей семьёй. Я писала сочинение по "Мёртвым
душам" и получила бы отлично, если б этот придурь расставил
по-человечески запятые (видать - семейное). Папа сдавал алгебру с
геометрией в школьном туалете, а мама несла ответственную функцию по
заносу в аудиторию шпаргалок и передачи их выпускнику.
И через
полмесяца наступил час ИКС!!! Он должен был наступить!!! Похоже, что мы
боялись больше абитуриента. Тот жутко сокрушался из-за остриженного
чубчика и серьги, которую папа собственноручно спустил в унитаз.
А
с утра в понедельник мы поехали " в лагеря"! Там потенциального
курсанта ждали вступительные экзамены и нелегкая боевая жизнь в
палатках. Кто знает, тот уже понял... Кто не знает... Так положено. Их
забирают от титьки - этих сопляков- и везут далеко-далеко, аж в самое
Подмосковье в нашем случае. Их загоняют за краснозвездный забор и злые
прапорщики, офицеры и старшекурсники начинают над ними всячески
измываться. Начинаются построения, зарядки, пробежки (это вам не с
мамочкой вокруг дома шлёпать) и ... экзамены... Три экзамена, зачет по
физре, собеседование - и ты курсант!!! Ура!!!
Хрен вам, а не
"ура"! Они там рыдают, как младенцы! Они уже через три дня домой
просятся. Не утрирую - видела! Наш, на удивление, был спокоен. Страшен,
как чёрт - лыс, ушаст, худосочен. Но спокоен! Мы даже испугались, мол,
не свихнулась ли наша деточка... Неее. Не свихнулась. И когда в списках
мы увидели его (нашу) фамилию, радости не было предела. Мы с папой
надрались, мама рыдала (она всё время рыдала), а что делал брат -
неизвестно, поскольку видеть нам его разрешали по два часа в неделю.
Мы
приезжали в часть, размещались на плацу (мы и еще тыщи две счастливых
семей) и с ужасом смотрели как наш гламурный уродец жрёт курицу-гриль
грязными руками.
И это мальчик, который считал, что если с утра надо пользоваться КЕНЗО, то вечером лучше не мешать запах с Валентино  ).
Правда,
он мне втихушку жаловался, что все-козлы, и армия - место для
представителей низшего класса и детей рабочих районов (он имел в виду -
для дебилов и козлов, но тогда таких слов не пользовал), но зубы
сцеплял и улыбался!
А потом его отправили на КМК (курс
молодого курсанта). Это уже после поступления. Ему разрешили три дня
побыть дома, и опять на полигон! Все эти три дня деточка спала. На
звонки подружек и дружков не реагировала. Спала и жрала!!!
И
КМБ (курс молодого бойца)!!! Мама!!! То, что они прошли на абитуре - не
цветочки - нет!!! Тычинки. Их одели в комки (камуфляж), выдали
солдатские берцы (тяжжжелые - жуть!) и стали дрючить по полной!
Мы
приезжали со жратвой (раз в две недели) и пытались понять, которая из
этих зомбированных лягушек наша! Лягушка походила сама, пошатываясь от
усталости. Из лексикона ушли слова "Версаче", "клубешник", "фикса",
"ботиночки за двести зелёных" и появились "наряд", "наряд", "еще один
наряд", "два наряда внеочереди"...
Он ребенка пахло потом, грязью, и чем-то неуловимо чужим - взрослым.
Апофеозом
превращения стал случай, когда мы сунули ему очередную куру-гриль ( и
это после колбасы, сыра, салатиков, пирожков, пиццы, конфет) и он
разорвал её обгрызенными ногтями, аки голодный волк!
- Сына, а ручки ты мыл? - спросила матушка, заботливо гладя брателло по бритому затылку.
- А хренли их мыть то, - ответил волк, - я только с наряда, мы ща унитазы хлоркой чистили - всё стерильно!
Пауза...
***
Прошло четыре года.
Он
строен, высок, аккуратен. Он встаёт в шесть утра, заправляет кровать,
целует маму. Он отдаёт ей свою курсантскую зарплату (правда потом
снимает в десятикратном размере - ладно). Он легко пробегает три
километра. Он звонит мне и говорит: "Лариска, а чего у тебя денег нет
на телефоне. Давай, брошу десять долларов..." Он провожает меня до
дома, если я вдруг засижусь у предков допоздна. Он трогательно
ухаживает за девушками. Он вместе с папой нашивает курсовки. Он начал
читать!!! Он начал много читать!!!
И для него это ПРЫГ!!! ПРЫГ
ПРЫГ!!! Он говорит по французски, немецки и английски. У него нет
трояков, и, разумеется, нет хвостов. Он гордится своим ВУЗом, он
гордится своей формой. Он гордится своим отцом!!! Я это знаю!!!
Он стоит перед зеркалом, поправляя дурацкую фуражку.
- Слышь! А всё-таки мужчине к лицу форма!
Он
защитник! Он мужик! Он взрослый! Да... Он тут вчера зашел в ювелирку и
прикупил себе гвоздик в ухо. Правда, когда "по форме" снимает... Но всё
равно - гламурный, сцуко... )
P.S.
Брат получил уже лейтенантские погоны. Служит. Одновременно получает вторую вышку.
По вечерам ходит в среднюю школу - ведет там факультатив английского и французского языков.
Умник и красавец. Скоро женится.
© Лариса Бортникова
|
