Однажды на пороге гражданина Иванова возник конфликт в виде неприятного, небритого типа с папиросой в зубах. Тип жестикулировал, ругался и выдыхал неприятным запахом.

Иванов минут двадцать пытался понять в чем суть претензий, затем вдруг понял, что именно сейчас драгоценные секунды жизни пропадают впустую и просто закрыл дверь перед лицом визитера.

С утра, у двери Иванова, любой из соседей мог лицезреть надпись «в 41 квартире – казлы!». Иванов, при виде надписи вздохнул, пробурчал «Детский сад какой-то, чесслово» и пошел на работу.

Вечером тип зашел снова. Был в этот раз чисто выбрит и без папиросы. Показал Иванову на надпись и засмеялся обидно.

— Дурак вы. – сообщил Иванов типу и закрыл дверь.

— Сам дурак, казззел и шизанутый баклажан! – пропел тип торжествующе за дверью и зашагал к лифту.

— Почему баклажан-то? – не понял Иванов. – Может он баклажаны ненавидит?

Он посмотрел в зеркало – нет ли синюшности какой на лице. Синюшности не обнаружилось.

— Ну почему баклажан, а? – все не мог успокоиться Иванов, которого, как и всех, непонятное тревожило и раздражало.

Он лег спать и ему снился опухший и небритый баклажан с папиросой.

Наутро он встал пораньше и постарался замазать водоэмульсионкой оскорбительную надпись у дверей. Маляр из Иванова получился какой-то невнятный и надпись по-прежнему была различима. Хоть и поблекла немного.

— Прогрунтовал? – хриплым голосом поинтересовались за спиной.

Иванов повернулся и встретился взглядом с ... Фтыкать дальше »

Большинство женщин либо умны, либо красивы. Исключения из правила со знаком плюс, умные красавицы, настолько редки, что каждая из них стоит отдельной повести. Жизненный путь куда как более частых исключений со знаком минус вполне исчерпывается метрикой, паспортом и справкой из крематория. Катя? Катя заслуживает рассказа.
Прозванная еще в школе Бледной Спирохетой, худая как щепка Катя была начисто лишена любых выпуклостей, делающих женщину привлекательной. Добавьте сюда пергаментную, как у альбиноса, кожу, белесые жидкие волосы и бесцветные, почти невидимые ресницы и брови. Еще и с кровью ей не повезло: редкая четвертая группа, отягченная вдобавок отрицательным резусом, сулила Кате почти гарантированную бездетность.
В сочетании с острым и быстрым, мужского склада умом этот жуткий комплект не мог не оказать вполне определенного влияния на характер Кати. Она росла гордой, болезненно-нелюдимой, озлобленной на весь мир. Я с трудом попал в число двух-трех людей, с которыми Катя поддерживала общение. Возможно, ощущала мое скрытое к ней сочувствие?
Мы, можно сказать, дружили: часто встречались, гуляли, ходили по сезону в кино, а летом на пляж. Но, чем старше мы делались, тем меньше хотелось Кате бывать на людях. Ей не нравилось, как на нее смотрят: мужские взгляды часто бывали слишком красноречивы, женские – всегда безжалостны. Мы стали видеться реже – обычно в маленьких, полутемных забегаловках, где можно спокойно побеседовать за рюмкой-другой винца.

Позже К ... Фтыкать дальше »

Нецензурная речь отсутствует.

Среагировал я моментально, но уже в тот самый момент, когда мои руки рефлекторно упёрлись в верхнюю крышку этого грёбанного шкафа, не дав ему завалиться прямо в этот же самый момент, я отчетливо и бесповоротно понял – катастрофа не ликвидирована, а только отложена на некоторое время…

Шкаф был высок даже по моим меркам двухметрового человека. Выше меня сантиметров на тридцать, а шириной не уступал высоте. И ненавидел я его сейчас больше всего на свете!!! Вообще говоря, это был не шкаф. «Горка» - так называет это самое мерзопакостное изобретение мебельщиков моя мама. Знаете, чем шкаф отличается от «горки»? Правильно! В «горке» всё, кроме задней стенки, верхней крышки и днища – стеклянное! Дверцы – стеклянные. Полки – стеклянные, мля! Боковые стенки, мля, - тоже, сцуко, стеклянные!!! А знаете зачем? Наверно уже знаете! Что бы лучше было видно трижды грёбанную посуду, стоящую на не менее грёбанных полочках!!! И наверно уже всем окончательно ясно, что посуда стояла там далеко не из столовой общепита!

Как я умудрился выбить подкладку из-под изящно изогнутой ножки этого монстра – для меня осталось загадкой. Видимо она и так стояла неустойчиво, поскольку выскочила сразу же, как только я её слегка задел большим пальцем левой ноги. Ну, да! Снял я обувь. Еще в коридоре снял, что бы не натоптать на роскошном персидском ковре. Выскочила эта подлая подкладка, и издевательски подпрыгивая, откатилась метра на два в сторону. Да, да! В силу крив ... Фтыкать дальше »

... Фтыкать дальше »

Сразу после развода я переехал в другой город, в другую квартиру, подальше от жены (теперь уже бывшей) и подальше от своей прошлой жизни. Это был скромный пятиэтажный дом, и моя съемная «двушка» располагалась на втором этаже. Места в ней было мало, но я один с моими немногочисленными пожитками вполне смог в ней ужиться, создав даже некое подобие уюта. С соседями я знакомиться не торопился, потому что мне в то время было не до новых знакомств. Во всех людях после того, как моя жена начала транжирить с меня последние копейки и плакаться в жилетку отца, что я ее совсем не обеспечиваю, я стал видеть одних потенциальных вымогателей. Мне казалось, что продавец в магазине только и думает о том, чтобы развести меня на червонец-другой, бригадир – только как бы всучить мне работу потяжелее, а заплатить поменьше, пассажиры в автобусе – лишь бы дождаться, когда я потеряю бдительность и порезать мне сумку. Думаю, это было последствие стресса, перенесенного после развода. Все-таки кто бы там что ни говорил, а потеря близкого тебе человека, пускай даже, того человека, который тебе настолько опротивел, что жить с ним вместе стало просто невозможно, это все равно большая утрата. Жаль хотя бы частицы себя, которую ты вложил в него, времени, которое подарил только ему, а теперь так легко распрощался с ним, делая вид, что ничего и не было. И когда родной человек становится тебе вдруг чужим, что же тогда говорить о совсем незнакомых тебе людях? Поэтому все вокруг казались мне стаей волков, готовы ... Фтыкать дальше »